|
Они встретились в Ялте. Андрей сидел на набережной, смотрел на черноморский закат, на полупрозрачную дорожку из бликов, хвостом тянувшуюся за уползающим под линию горизонта солнцем. Девушка остановилась, словно в слезоточивых мелодрамах, поймала его взгляд и моментально захватила в плен сердце. Они бродили вдоль моря взад-вперед до самого рассвета. Он зачем-то читал ей стихи Мицкевича, непроизвольно удивляясь, что помнит их. Она улыбалась. Такая красивая… Как природа Тавриды. И бесшабашная, как ветер, который ближе к вечеру дует за Меганомом – там, где кончается ЮБК. Ее звали Оксана, Ксюша. Ей больше нравилось именно «Ксюша».
***
Они стали жить вдвоем, в гражданском браке. Андрей не настаивал на регистрации отношений, ведь Ксюше хотелось свободы и не хотелось уз и штампов. Так она объясняла. Он понимал, принимал и ничего не просил. Ее бесили его книги, занимавшие ставший общим шкаф. Он отвез их к своей маме под Мелитополь: Асадова, Чичибабина, Лесю Украинку, «Семнадцать мгновений весны» Юлиана Семенова, «Остров Крым» Аксенова… Из-за спешки в рюкзаке оказались и компакт-диски: «Несчастный случай», «Машина времени». Вроде бы еще «Ляпис Трубецкой» попался. А может, и нет, не важно. Ксюша могла умчаться по каким-то своим делам и требовала не тревожить ее телефонными звонками. Андрей даже не пытался, зачем? Ведь она всегда возвращалась, достаточно было подождать, и она врывалась в комнату, будто вихрь, заливисто смеялась и начинала рассказывать какую-нибудь очередную милую ерунду. Ксюша не желала отчитываться, где была и сколько потратила, с кем кокетничала и у кого из подруг осталась ночевать. Андрей и не думал требовать этих отчетов. Не научился ревновать, не хотел становиться собственником. Она же все равно была с ним, что еще нужно? Правда, иногда ему казалось, что она летает по ночам.
Помимо приятельниц у Ксюши было много друзей-мужчин. Среди них – не слишком успешные менеджеры по рекламе, вэдэвэшники, которые, как известно, не бывают бывшими, парочка несостоявшихся актеров, шабашивших в торгово-развлекательных центрах в костюмах не белочек, так чебурашек, кто-то с бензозаправки и самые обычные безработные гуляки – случайные «добрые знакомые». Был и один спортсмен. Каратист, кажется. Странный малый, немногословный и угрюмый, «богатенький буратино», неведомым образом затесавшийся в круг тех, кого сам считал неудачниками. Ксюша часто встречалась с ними, устраивала вечеринки, ездила на пикники. Сначала таскала туда и Андрея, знакомила, но он как-то абсолютно не вписывался в эту компанию, не находил общего языка с этими людьми. В итоге она стала «отдыхать» без него. Его сокурсник делал скорбную физиономию: «Андрюха, дурень ты эдакий, плюнь на нее, она ж тебя ни во что не ставит. Вокруг девушек, что ли, мало?». «Мало. Таких нет», – следовал упрямый ответ. «Ну, как знаешь», – пожимал плечами сокурсник и отправлялся отмечать Новый год в Одессу. А Ксюша заявляла, что ей неинтересно праздновать без своей «банды». И 31 декабря уходила на «party».
Провожать год начинали по российскому времени – пораньше, чтобы все успеть. Она не умела пить, да и угощали ее не крымскими винами. Часа за два надиралась до состояния «Выйду ночью в поле с конем...». После полуночи Андрей все же набирал ее номер, и она орала в трубку: «Я влюблен в тебя, Россия, влюблен!..». Он вздыхал: «И тебя с праздником», откладывал телефон в сторону и просиживал до утра с фотоальбомом в руках. Она часто и много фотографировалась и распечатывала уйму снимков. Ксюша на фоне моря. Ксюша под деревом. Ксюша на парапете. Ксюша и Андрей в обнимку. Ксюша у Памятника затопленным кораблям. Ксюша в пестром халатике. Просто Ксюша. К вечеру первого числа она могла отправить смс-ку «Забери меня». А могла приехать сама, дня через три. Андрей не возражал, по крайней мере, вслух. Он уже уяснил, что если первым вломится к ним, будет большой скандал: «Ты кто ваще такой, тебя не приглашали, не лезь к девке, а то ща огребешь по полной!». И слезы: «Ты мне и шагу не даешь ступить, что за тотальный контроль, ты меня не любишь…». «Ты меня не любишь». Она тысячу раз произносила эту жестокую фразу, он же миллионы раз признавался ей в самых прекрасных чувствах и изо всех сил пытался вспомнить, слышал ли нечто подобное от нее. Ксюша любила всякие безделушки. Как-то, еще в начале знакомства, уговорила купить ей маленькую сувенирную ракушку на ниточке. И тут же подарила Андрею. «Символ того, что мы – вместе?» – спросил он тогда. Она рассмеялась. Она любила веселиться и смотреть парады в Севастополе. Любила петь в караоке. Старательно попадала в тексты Трофима и не попадала в ноты «Бумбокса». Любила валяться на пляже. Любила пельмени. Вот такой трогательный антиизыск. Любила много чего. Но ни разу с ее уст не слетело «люблю», адресованное Андрею. Да, это правда. Ни разу.
Однажды Ксюша проснулась раньше обычного, распахнула окно и уселась на подоконнике: «Эй, не спи! Знаешь, мне все наскучило. Что-то треснуло. Раскололось на части. Как та ваза, помнишь? Которую я купила в Москве. Которая разбилась, когда ты со мной поссорился и я бросалась тарелками. Ну, помнишь? То есть я не про вазу. И не про тарелки. Просто надоело. Я люблю другого и хочу быть счастливой с ним. Прощай! На свадьбу не зову, ты, наверное, не захочешь». «Будет свадьба?» – тихо спросил Андрей. «Конечно, у нас ведь все серьезно!».
***
В коротеньком зеленом платьице, поправляя норовившую слететь фату, Ксюша семенила на высоченных каблуках к ЗАГСу. Пешком. Благо жила она теперь как раз поблизости. Спортсмен забраковал лимузин, выкуп и прочую мишуру, зато пообещал, что после росписи будет ресторан – для них и всех многочисленных приятелей. Сам приехал чуть погодя – решал некие рабочие вопросы, а потом заезжал в автосервис (в утробе внедорожника что-то постукивало). Ресторан гудел всю ночь, слышались заглушавшие музыку отзвуки драки, звон приходившей в негодность посуды и даже несколько выстрелов. Впрочем, Андрей этого не знал. Ялта тяготила. Он впервые обнаружил, как невыносимо душно в этом городе, и, собрав вещи, уехал в родную деревню. Глупо. Но вроде бы правильно и нужно.
Спустя какое-то время (пару-тройку вечностей?) Ксюша явилась на его порог. Без чемодана и в потрепанной ветровочке. Андрея не было дома, дверь открыла его мать. «Что это у тебя с лицом? Бьет ненаглядный?» – сухо поинтересовалась бывшая «гражданская» свекровь. Ксюша промолчала. «Ты сбежала или выгнали?». Ксюша не могла выдавить из себя ответную реплику, да и сказать было нечего. «Жаль тебя, дорогуша, что делать-то собираешься?». «Жить». «Как?». «Не знаю».
***
Солнце клонилось к закату. Оксана сидела в саду под яблоней. Красивая. Несмотря на супружеские побои, все еще красивая… Как природа крымской Атлантиды. И бесшабашная, как ветер, который ближе к вечеру дует за Меганомом – там, где закончился ЮБК. В глубинах подсознания вертелись строчки: «Как это странно всегда, вроде бы взрослые люди, а в голове ерунда, мечтаем, как дети, о чуде».
ID:
630353
Рубрика: Проза
дата надходження: 21.12.2015 15:58:09
© дата внесення змiн: 21.12.2015 15:59:13
автор: Людмила Іванець
Вкажіть причину вашої скарги
|
К сожаленью, много бабочек, сжигающих чужие сердца и свои крылья. 
