Соседка с девятого после себя оставляет
заметный след на мягком от зноя асфальте
под балконами, где обычно мы играли в классы,
где теперь в дождь собирается грязная лужа
я не могу вспомнить, как её звали,
как она выглядела, когда ещё выглядела
просто время от времени выхожу на балкон и вижу,
как она пролетает мимо меня –
перезревшая женщина-груша
говорили, что она не могла передвигаться по квартире
говорили, сын её исчез при неясных обстоятельствах
говорили, ей некому было купить продукты
(нет, это несправедливо по отношению к другим,
этого не говорили)
удивлялись:
неужели она не могла пустить каких-нибудь квартирантов,
записать на соседей квартиру, оформить опеку,
не наклоняться через поручни,
не замыкаться в себе...
говорили:
какая же она нерасторопная, какая нетерпеливая
можно было бы залечь на дно,
немного переждать
всего несколько несчастных лет, каких-то несколько лет
до улучшения климата цен на рынке,
до сытой старости,
до счастливой смерти...
(Перевод с украинского Станислава Бельского)
