По мотивам рассказа О.Генри
Так сохнуть по девице рыжей
Ковбою стыд, а Гивнс крутой ковбой.
Она принцесса прерий, он, как мы же,
Но взгляд ее разит, хоть волком вой.
Он слово ей, она в ответ десяток.
Он руку подает, она кнутом.
Мужик страдает, в мыслях беспорядок.
Над ним койот хохочет даже днем.
Вот и сейчас заносчивая дева.
В тени акации присела у ручья,
В засаде пума, позади, у древа
Мать Божья! Гивнс тоже без ружья!
Бежит к девице зверя злого кроя.
А тут щелчки, два выстрела подряд.
И кошка мертвая упала на героя.
Не двинуться вперед или назад.
Кто спас кого, теперь судите сами.
Но выбрался ковбой на белый свет.
И, вдруг, погладил пуму меж ушами:
«Прости, друг Билл, не смог сдержал обет»
О! Любопытство девушек известно,
Вопросы, слезы потекли рекой.
Глаза, прощенья просят, бессловесно.
Тут Гивнс сомлел, теперь уж он герой.
Уж, вечер в прериях, на небе звезд узоры,
Принцесса рыжая прощается с тоской.
В глазах мольба: «Как избежать позора?».
А Гивнс бормочет: «Билл же был глухой».
И, распевая песню, поскакал на запад
Великий Гивнс, хитрюга и ковбой.
А девушка сказала: «Папа,
Ты помнишь пуму Корноухий Дьявол?
Так вот она убита утром… мной».
