От избытка ли к жизни чувств,
но будильник прилично шустр,
для серьёзных и для разинь,
он вещает, своё,» дзинь-дзинь».
Будь монах ты, преклонных лет,
будь министр, но вставать чуть свет,
помогает звонком опять,
хоть с чего б ему помогать?
Набираясь под утро сил
верещит он и голосит,
и ему часто кажется,
что он делает это сам.
Что поёт он не на заказ,
что он всем и всему указ,
даже солнце лучом лица,
по звонку, устремляется
достигать.
Так порою мы
принимаем наш малый мир
за мерило — довольны им.
И дзинь-дзиним мы, и звоним.
