М. посвящается
– И рот зашить!
– И каясь впопыхах,
рассчитывая бремя на прощение,
свой крест иллюзий не до воскрешения,
до прекращения подальше от греха,
сносить до дыр не по плечу мне, не по честности…
– Я в недостатке прямоты во лжи
над мутной жижей одинока.
– Тщетно – сиюминутной страстью дорожить?!
Исчёркать полотно бездарно маслицем тягучих слёз в прогорклый черновик?
Оригинал рассохшимся фломастером не сотворим на преданной любви…
– Отречена, слаба и беззависима, чужая в туго скомканной горсти запретных тел,
затравленная мыслями, в потугах беззаветно обрести…
И мир скоблит.
– Авоську и трусы
срывает вепрь изодранного неба.
Я на твоей звезде, конечно, не был.
Тебе мой поцелуй – укус осы,
привязанной к земле зыбучей леской.
Родная, ты – тюремщик. Дать – не взять.
Я сам застрял в протоптанной вселенной,
как в скважине замочной.
Мне назад
вернуться хочется в покой без предисловий
к баранам, козам, щам и овощам,
туда, где я прозрачен, скор и ловок,
совсем как вздор.
– На жизнь или на час?
Беречь – не рвать, хранить – не создавать.
– Весенних сумерек участливые тени
не проникают в душные застенки.
– Ты мечешь бисер, я мечу слова…
Лови разбивочку 
