Подмастерье
из деревни,
что он видел, что он знает:
хвойные иглы, черепаховые книги, ведьмин камень.
У него по карманам
воспоминания прошлого:
покоцанные вены,
дождик Тарковского.
А за кирпичною стенкой
инфантильно-скотское средневековье,
солнце, как лепёшка коровья,
пальцами в небо попадают соборы,
ворон сросшиеся брови,
трубочист мочится с черепичной кровли
на головы привычных горожан,
в окно выглядывает целлюлитный зад...
Ничего совсем не понимает
подмастерье, рубаха-парень,
ему хочется обратно
в деревню, к большим деревьям, самогонному аппарату,
препарировать лягушек, себе на ужин,
к пережёванной слюнявой корове
к матерному слову,
к отрубям, а не олову,
к киселю разлитому,
некошеному молоку детства,
не к греческому алфавиту,
а к ореху грецкому,
но...
алхимик скоро его научит,
но алхимик его мучает,
вручит ему золотоносный ключик
от каморки папы Карла,
от Западной Европы заката,
от Карловых Вар золотого запаса,
от Буэнос-Айреса
Карабаса Барабаса.
