Трудно устоять бокалу на своей хрустальной ножке,
Если внутрь вино вливают,
Даже если понемножку.
Зацелованный, в помаде, запотевший от дыханий…
Много слышал криков «горько!»
Полон он воспоминаний,
От которых сам краснеет как бордо с кагором вместе…
Помнит и в любви признанья,
Помнит клятвы, жажду мести.
Страх в порыве быть разбитым на мельчайшие стекляшки
(От таких воспоминаний по стеклу бегут мурашки)…
Любит чистым быть до блеска каждой черточки узора,
Любит в пальцах у поэта слушать тихо разговоры
О высоком, об искусстве, о страданиях душевных…
Подшофе они, поэты, так бывают откровенны.
Гаснут свечи, тает вечер, и закат сменяют звезды.
Спят поэты, словно дети.
Сны приносят рифмы, грёзы…
А бокал стоит задумчив на своей хрустальной ножке
И стихи читает рюмкам.
Очень тихо…
Понарошку…