На озере залечивая раны,
Решал в глуши запойный интеграл.
Меня учили инкские шаманы
Из бренной плоти
выходить в астрал.
...............
Всевышнего нашел
в повальном пьянстве.
Христос не смог
вписаться в интерьер.
Исходник см. в "история создания"
....................................................................
Я встретил Кастанеду с Дон Хуаном /по мотивам/
Я встретил Кастанеду с Дон Хуаном… И в трансе пребывал который день -
Хотелось очень тоже стать шаманом, но жрать аяхуаску было лень.
Не столько лень, а сколько очень страшно - выкидывает сразу же в астрал,
Барьер же гравитации… Опасно! И тут Христос мне перстень показал.
Ну, что сказать… Такого я не видел и, даже, с перепугу протрезвел…
Господь меня, конечно, не обидел, но дух внутри чуток похолодел.
А следом Он достал венец терновый, немного предложил мне поносить…
А я ж рукой держал листок фиговый… И сад эдемский надо сторожить.
Он Книгу дал, - я Слово не осилил… Олбанский перевод - оно ж не то.
Глас в биомассе тоже опостылел… И снова не Пегас, а конь в пальто.
Христос сказал: «Вот крест. Он – пропуск в Небо, и если Дух Святой в тебе живёт,
Честь не продай за чёрствый ломоть хлеба, иначе Божья милость отойдёт.»
Я понял – борозды конь не испортит, тут важно, не болело чтоб лицо…
Как ни крути, на тризне мерин - мёртвый… Не стать бы перед Богом подлецом.
История cоздания стихотворения:
Автор: Чередниченко Юрий
Титикака
На озере залечивая раны,
Решал в глуши запойный интеграл.
Меня учили инкские шаманы
Из бренной плоти
выходить в астрал.
Во Времени гуляя и Пространстве,
Осилив гравитации барьер,
Всевышнего нашел
в повальном пьянстве.
Христос не смог
вписаться в интерьер.
Я минусом подполз
на брюхе к плюсу
И под легионера закосил,
Надев на палец перстень Иисусу,
Сказал Судьбе:
Христос его носил!
Бог настоящий в третей ипостаси.
Рисую в голове иконостас.
Глас вопиющей боли в биомассе
Преследует в пустыне жизни нас.
Я сделал перевод Священной книги,
Смог буквы в содержанье замесить.
Держу в руках крамольные вериги:
Священный перстень мне не износить.
Оратай сивым мерином на тризне
Больным лицом уткнется в борозду.
Свой крест пропью,
ведь в следующей жизни
На следующий уровень взойду.
Я прежней веры храм в себе разрушу.
Пусть на руинах
в беспросветной мгле
Безмолвие мою терзает душу,
Да память об утраченной Земле.
