Народ, проснувшийся от боли,
С былой отвагой вечный воин,
Один, как водится, средь поля
Кричал безумно: «Мама, кто я?»
Народ, проснувшись в серой пыли,
Склонил знамёна, покорившись плети,
Не жаждал боя, а лежал в могиле,
Кричал, беснуясь: «Мама, где ты?»
Народ без лиц, одни лишь морды,
Подножным кормом в ожидании застыл
Для птиц столь хищных, и столь гордых,
Рыдал в бесстыдстве: «Мамочка, спаси!»
Народ, народ, рождённый по приказу,
Под ворохом доносов и врагов,
Отдал покорно всё и сразу,
И только плакал: «Мамочка, за что?»
Народ, народ! Любимый и великий!
Незаживающая рана!
Он как младенец несповитый,
И всё лепечет: «Мама, мама…»
Потом молчит.… Так мудро и глубоко,
И всё не верит искренности лжи…
Он понял всё и вышел раньше срока,
Вздохнув свободно: «Мамочка, я жив!»
