Жил-был жук... Нет
не так.
Жил-был очень маленький жук... Нет!
Жук был не просто очень маленький! Он был, ну уж очень, маленький и старый жук, в старой, в очень старой, библиотеке.
Так вот: маленький Жук жил в библиотеке. И ел бумагу. Ел и наблюдал, ел и наблюдал за людьми.
Однажды он, как всегда, жевал и наблюдал, наблюдая, жевал бумагу, и вдруг стал думать! Да думать.
С некоторых пор жуку не давала покоя мысль о человеке.
Нет, не то, чтобы этот человек не нравился жуку, нет. Маленького жука задевало отношение других людей к этому человеку. Оно было почтительным и уважительным. А к самому жуку никто так не относился.
Жуку было все равно, в каком качестве служила бумага людям.
Была ли эта бумага: книгой, или журналом, или газетой, жук не задумывался. Ему нравился сам процесс жевания. Он хрумкал, хрумкал и хрумкал бумагу! Когда одна пачка бумаги рассыпалась в прах, жук перебирался к другой и продолжал наслаждаться процессом.
И все было бы прекрасно, если бы не одно но: люди!
Многолетний, бессменный процесс жевания в уединении приучил жука к наблюдательности. Жук был старый. Очень старый. От появления на свет, он находился все в той же старой, очень старой библиотеке. Он видел много, очень много лиц людей. Лица были разные: добрые и злые, раздраженные и бесстрастные. Кто-то из людей грыз яблоко, кто-то ел бутерброд. Люди были разные, а вот действия этих людей одинаковые: все при виде жука пугались и старались его уничтожить. Много раз жука щелчком пальцев сбрасывали на пол. Много раз хотели придавить маленького жучка, его же любимой бумагой. Хорошо, что жук был слишком мал и успевал, или забиться в щель, или быстро прогрызть в бумаге туннель - что спасало его от гибели. Старый жук горько вздыхал...
И в маленьком сердце жука поселилась обида. Он не понимал, чем мог так обидеть людей; за что они так хотели его смерти.
Но, пока был молод, не выяснял этого, а научился прятаться при появлении человека подальше - в укромном месте страниц. Это помогало маленькому жуку выживать. Но проходило время. А обида не уходила из сердца жука.
Он стал наблюдать за людьми. «Ой! О, я вас не съем,»-кричал жук изо всех своих жучьих сил: «Я очень мал и я жую только бумагу. А ее здесь много. На всех хватит!!!» - вопил жук, когда его в очередной раз щелчком пальцев сбрасывали на пол и жука, дуновением ветра, относило в окно.
Маленький жук возвращался.
Он возвращался отовсюду в свою старую библиотеку, очень старую библиотеку, на свою теплую полку, к своей хрустящей бумаге. Это был его дом. Он не знал иного. И не хотел знать.
Жук научился приспосабливаться к людям. Он научился людей ненавидеть. Иногда, когда он был молод, жук позволял себе развлечение: в какой-то момент появляться на странице перед глазами читающего - увидеть страх, который вспыхивал в глазах человека и, не дожидаясь ответного действия человека, спрятаться. Эти забавы доставляли молодому жуку удовольствие. Он чувствовал себя героем в такие моменты. Молодость, молодость! Да, тогда он был молодым и быстрым. Со временем жук становился старше и неповоротливее. Желание пугать исчезло, а вот обида не прошла. Люди жука не любили, а жук не знал за что.
Шли месяцы. Дни тянулись своим чередом. Лица людей мелькали перед глазами старого жука и ничем не отличались друг от друга. Старый, маленький жук впадал в меланхолию и желание знать: за что его не любят люди - тихо гасло. И, может быть, так и умер бы старый Жук, наблюдая и хрумкая, хрумкая, и наблюдая, если бы однажды он не увидел Его. Человека! Который ничем не отличался от других. Кроме лица. У человека было светлое, грустное, задумчивое лицо. Что заставило старого, уже дряблого жука захотеть испугать этого человека: встряхнуть стариной, забыв о жевании, о риске быть убитым - карабкаться, с трудом перелезая со страницы на страницу толстой книги, чтобы стать прямо перед глазами юноши?! Не знает никто. Но старый, маленький жук сделал это. Он дополз! Замер и стал ждать удара и смерти, потому что увернуться у него уже не было сил. Маленький жук от страха закрыл глаза.
"Что, старина, знания всем нужны?"- в ту же секунду коснулось дыхание юноши жука- "Ну-ну дерзай!
Жук от удивления приоткрыл глаз. И увидел: близко-близко от себя глаза юноши - в них был свет!
Жук открыл второй глаз - свет не исчез! Он лился из глаз юноши чистым и ясным потоком и еще что-то легкое, нежное, озорное, и теплое от чего жуку захотелось плясать. Жук забыл, что перед ним человек, которому нельзя доверять и от которого нужно прятаться!
Маленький жук заплясал. Он скакал на странице. Жук скакал, а человек смеялся тихо, очень тихо смеялся. Человек был вежлив и никому в читальном зале библиотеки не хотел мешать. Но для жука смех звучал, как громкий хохот, очень громкий и очень веселый. Он видел переливы радости в глазах у юноши и хотел, чтобы это никогда - никогда не прекращалось! Но, подошла дама строгих правил, не терпевшая никаких отклонений в поведении посетителей библиотеки, и сделала юноше замечание. В ту же секунду, заметив жука, пришла в ужас, и хлопнула маленького жучка по макушке.
"Мадам, вы не правы!!"-донеслись гулом слова юноши к жуку,- "Каждый имеет право грызть науку".
Больше старый-маленький жук ничего не слышал. Его мутило. И качало. Качало: оттого, что его несли с не дожеванной бумагой в мусорное ведро. Мутило: оттого, что у жука произошло от удара сотрясение, пусть и маленьких, но все же собственных, жучьих мозгов. Отчего мысли в его голове цеплялись одна за другую и падали, цеплялись и падали, и стремились куда-то выйти. Освободить, а тем более задержать их в стройных рядах своей жучьей головы, жук был не в состоянии. Он был слаб. Поэтому отпустил сознание!
Когда оно вернулось к жуку, где-то, довольно долго, погуляв на воле, старый жук обнаружил у себя в голове: чистоту, порядок и ясность, что исходила от одной мысли, которая чувствовала себя в голове жука хозяйкой и, которая этот порядок навела. Эта хозяйственная мысль носила у себя на груди табличку с надписью, чтобы не забыть, со словами юноши: «грызть науку может каждый. Знания всем нужны»!
Старый, маленький жук, еще раз заглянув к себе в голову, а потом в сердце, обнаружил: что обида на людей, ненависть и страх его, куда то исчезли! Но странное дело, ему вдруг захотелось стать таким, как юноша - безстрашным и добрым.
«Я вернусь в библиотеку. Прогрызу всю науку, что находится в толстой книге, которую читал юноша,»- думал жук: «Может, тогда я буду знать, откуда у этого человека такая любовь ко всем, что льется из глаз, что дает человеку силу любви? Может, и меня будут любить, и уважать. Но ведь людей так много приходило в библиотеку, неужели они не те книги читали? Нужно, нужно найти ту книгу, которую читал юноша; прогрызть ее всю! Может, тогда я узнаю?"
И жук вернулся в библиотеку, и нашел нужную книгу, и долго ее грыз. Когда догрыз до корки, произошло несварение желудка. Жук впал в кому.
Жук лежал в кучке трухи, когда ее вымели и выбросили на помойку. На помойке голодный червяк, пропускающий все через себя, проглотил и полудохлого жука. Он его еще не успел переварить, как был схвачен ласточкой. Ласточка строила гнездо под крышей человеческого дома и червяк, с торчащим кусочком бумаги изо рта, ей нужен был для строительства. Клочок бумаги был закреплен в основание гнезда. Очнулся жук из комы, увидел перед глазами птицу, подумал: «Горе от ума, если вместо людей ему уже птицы видятся»,- закрыл глаза и, и начал хрумкать гнездо. Гнездо упало. Хозяйка дома подмела разбитое гнездо и выбросила в навозную кучу. Навоз рассыпали в огороде. Посеяли пшеницу. Шло время, а жук не открывая глаз, уже хрумкал пшеницу. Пшеницу собрали, перемололи на муку. Жук хрумкал муку. Из пшеницы испекли хлеб. Жук хрумкал хлеб. Хлеб крошился. Хозяйка ворчала, сметала в мусорное ведро. Жук возвращался и продолжал хрумкать, и хрумкать хлеб. Все это продолжалось до тех пор, пока хозяина дома не заинтересовала причина происходящего. Он наклонился над хлебом и увидел Жука, который усердно трудился с закрытыми глазами: хрумкая, хрумкая хлеб.
"О, дружище, знания колосьями проросли. Пора урожай собирать",- обратился он ласково к маленькому, старому труженику.
Жук услышал знакомый голос. Встрепенулся! Открыл глаза и увидел пред собой ясный, теплый, ласковый свет, что лился из глаз человека, и окутывал его старое, немощное тельце - облегченно вздохнул и умер.
"Фу! Какая гадость!"- воскликнула женщина, пытаясь тряпкой стряхнуть остатки хлеба и дряблого жука.
"Не тронь, родная"- твердо прозвучал грустный голос мужчины: "Он достоин уважения."
ID:
270552
Рубрика: Проза
дата надходження: 16.07.2011 19:23:30
© дата внесення змiн: 06.03.2014 03:25:03
автор: Отмашка
Вкажіть причину вашої скарги
|
