Плащом обвивая перила,
Бежала к входной двери…
Как жадно она любила
Вечерние фонари!
А в пальцы вонзались щепки,
И боль отдавала в грудь.
Казалось, слащаво-терпки
Слезинки, и краток путь…
Открыла ногою лихо,
И – в стремя… Гони, не мучь!
Пока ещё небо тихо
На форуме сытых туч…
Сквозь зубы цедя дыханье,
Глотая блаженный пот,
Вершила своё изгнанье
Наездница Донкихот
В тот край, где ночная стужа –
Бессменный степенный страж,
Где дали – темней и уже,
И близкий рассвет – мираж,
В тот край, где Вчера и Завтра –
Сплошная считалка звёзд,
Где море – портвейн и «Ватра»,
И лира – над ними мост,
В тот край, где не просят денег
Ни нищие, ни на чай,
Где каждое «Верю!» - берег,
К которому – ближе рай…
Где свет добывают в муках,
Но делятся им сполна
В эскизах, словах и звуках,
Где вечно шумит волна…
От боли, проклятой боли,
Которая – от тоски
По запаху канифоли,
По плавным толчкам руки,
По струнам скрипичных нервов…
По лунной дорожке в ночь,
Вращающей будней жернов,
Бежала шальная прочь
Душа одного поэта,
Напившаяся из глаз
Гнилого земного Света
Отравы – в последний раз…
Играть… Шелестеть листами…
Отсчитывать жизни такт
И делать из пепла пламя,
Играя последний акт,
Для тех, кто ещё не птица,
Но крыльев раскрыв шатёр,
В подобных местах гнездится
На пиках таких же гор…
Рассвет, очертив предметы,
Рассеяв покоя сень
По жадным рукам планеты,
Вознёс во главенство День.
Ей было уже не больно
Терпеть суету сует…
Душа, отстрадав довольно,
Сменила продажный свет
На край, где не стонут ночи
Под телом седой зари,
Где взглядом янтарным в очи
Так сладко глядят фонари…
ну что Вы, Серый!
