Улыбался, улыбался, он почти все время улыбался.
Я иногда встречала его, когда гуляла с собакой. Меня поражала его высокая искривленная фигура, дешевая черная вязаная шапка, одетая набекрень на худое, как будто недодуманное природой угловатое лицо, по диагонали перерезанное перекошенным ртом с тонкими губами. Он как будто сошел с картины Босха. Именно так в кино выглядят сумасшедшие.
Он же был сумасшедшим по жизни, по всем правилам. Он сходил с ума, когда шатался с утра до вечера по городу со спортивной сумкой через плечо, когда заглядывал людям в глаза, когда плямкал губами и слегка подпрыгивал при ходьбе, когда писклявым голосом обращался к прохожим и – получая от них ответ либо довольствующийся молчанием – напряженно оценивал сказанную собеседником фразу или его безмолвие. Смотреть на такого человека неприятно, а разговаривать и подавно, на таких принято просто не обращать внимания. Любой город может похвастаться парой-тройкой безобидных больных нищих дурачков. Поскольку я не могла отнести себя к дурачкам, я автоматически относилась к остальным жителям, к жителям нормальным, к жителям картофельно-очисточным, к жителям помоечно-сотрудническим, к жителям детскоплощадко-рыночным и транспортным. О, город принадлежал им. Город принадлежал мне. Он же был скорее его тараканом, его приемным сыном, гнойником на его спине, который, есть надежда, не заметят.
За день он успевал проделывать огромный путь. Он блуждал по пыльным улицам, скитался, и я не представляла, что было у него на уме и куда он постоянно ходил. Он был примерно моего возраста – уже взрослый – но я никогда не воспринимала его так, как обычно воспринимаю окружающих. Да, я его жалела, как наверняка жалели и другие, но в голове крутилось, что он – ошибка природы, что его жизнь – мучение, что не повезло же родиться таким.
В тот день я гуляла с собакой в солнечном парке на высоком холме, где и встретила его. Конечно, я была не рада встрече, но держалась с ним вежливо, наверное, чересчур вежливо, как с ребенком или стариком. Он очень заинтересовался моей собакой и попросил разрешения поиграть с ней. Бросал ей палку и радовался, словно ребенок, когда она приносила ему ее и кидала у ног. Расспрашивал меня о ней, и когда он вежливо обращался ко мне, называя на Вы, я почему-то готова была провалиться сквозь землю. А потом он показал мне еловую веточку, сорванную в этом парке, и объяснил, что несет ее на могилу к маме. А потом, уже дома, бабушка рассказала мне, что да, у него недавно умерла мать и он живет вдвоем с отцом, и что больше всего он мечтает о собаке, но отец не разрешает завести ее, и что моя бабушка не позволила ему погладить нашу собаку, потому что он роется в помойке, и что он пообещал ей, что помоет руки.
В следующий раз, когда я встретила его, гуляя с собакой, я нарочно ускорила шаг и потянула собаку за собой, не дав ему поиграть с ней. На самом деле город всегда принадлежал ему одному.
28.03.2014
ID:
714765
Рубрика: Проза
дата надходження: 27.01.2017 16:02:26
© дата внесення змiн: 27.01.2017 16:02:26
автор: Wiggily
Вкажіть причину вашої скарги
|
