Казалось, в ее взгляде растворилась вся грусть Вселенной.
Она кормила кошек...
Кошечка встречала ее возле подъезда по утрам. Мяу, протяжное мяу, изгиб спины, потягивание, блеск шерстки.
Она кормила кошек. У нее были незабываемые руки. С нежно-розовыми ноготками. Пахли теплыми булочками и кофе.
И безнадежно влюбленные глаза!
Она шла из роддома. Сегодня она грешна и повернуть время невозможно. Ее встретила пятнистая кошечка, ее любимица. Ее руки с белой, бархатистой кожей погладили кошкин кругленький животик. У этой божьей твари еще есть наджеда, что хоть один из ее потомства выживет...
Ноги сами несли ее вверх, каждая ступенька уже не была отдельным предметом в хаосе пространства, она сливалась с остальными в серобетонный ковер, который манил в самую дальнюю комнату. Наверх, быстрей! Туда, где так близко небо и бог! Тот, который не дал ей надежды... Сердце, казалось, хочет выпрыгнуть из грудной клетки!
Она кормила кошек и они сейчас удивленно взирали на нее своими лунными глазами из весенних зарослей кустов. Она была так высоко, но они все ж улавливали своими коричневенькими носиками запах ее нежных рук.
Что-то вспугнуло стайку голубей, клевавших недоеденные кошками крохи хлеба.
Раздался крик...голуби разлетелись в разные стороны. Ее сердце разбилось об асфальт.
Спустя неделю раздался крик. Детский. Он испугал кошек, они прошмыгнули в подвал и уже из своего укрытия с интересом наблюдали, как в подъезд въезжает молодая семья. Прекрасная, молодая девушка, с нежно-розовыми ноготками, молодой человек со счастливым лицом и плод их любви - ребенок.
Возле лифта встретились двое мужчин.
- А кто жил в двадцатой, не подскажете?
- Не знаю,- хмыкнул мужчина,- Женщина...Она кормила кошек.
