после каждой большой Л (как любви)
остаются чужие отныне города – и больше в них ни ногой;
ничьи квартиры, с бесконечными притолоками, острыми углами,
на которые наталкиваешься в темноте,
в свете последних событий, в хаотическом передвижении;
бугор на матрасе между впадинами от тел –
на нём теперь так неудобно лежать;
дети, которым не появиться на свет
через этих двоих, пусть найдут себе кого-то ещё;
мир, в котором всё располовинено
на «когда-то» и «никогда», на «вместе» и «нигде»,
как твоя любимая кружка – близняшка моей –
которая всё летит и летит к полу –
но долететь не может...
после каждой летальной Л (как любви)
приходится менять мир на лучший
(Перевёл с украинского Станислав Бельский)
