Костер горит на площади центральной.
Стихает понемногу гул толпы.
В финале этой повести печальной
остануться лишь пепел, дым и пыль.
Пока несмело пламя пятки лижет.
Речитатив молитв бубнит монах.
Последний миг становится все ближе,
и с ним ответ – что ж там, на небесах.
Меня невежды колдуном назвали,
прислужником проклятым Сатаны.
В сыром застенке в цепи заковали,
но я не признавал своей вины.
Твердил сквозь боль, что жил во длани божьей,
о колдовстве не помышлял вовек.
Хотел лишь, чтобы с вольной птицей схожий,
ввысь над землей взлетел бы человек.
Ответом мне -- будь господу угодны,
полеты человека над землей --
крылатым бы Адам был первородный.
Врагом был одурманен разум твой!
Не выбили раскаяние монахи.
над площадью молитва шелестит.
И пробуя на вкус подол рубахи,
спасая жизнь души, костер горит.