Все мы верим в собственное непорочное зачатие,
Словно боги, словно микстуры в аптеке.
Дитя проходит стадию зеркала,
Когда разглядывает пузырьки на полках аптеки –
Тысячи зрачков косятся на него оттуда.
Люди – как пузырьки, как микстуры в стеклянных оболочках, –
Руки грязные – и гибнут они,
Руки умелые – и микстура рождает другую микстуру.
Магия. Творение. Демиургия.
Дитя бьёт ладонью по глади воды –
Это оно или кто-то другой
Скривился от боли
По ту сторону грани воды?
Ведь люди – вода, бессмертная в своей простоте, что
Замерзает, тает, течёт
И принуждает слезами конденсата
Рыдать чей-нибудь микроскоп.
Кто же загрязнил их песком?
Кто насадил на скелет?
Кто ограничил этой мензуркой тело
и обрёк его на смерть?
Что может быть более жестоким, чем песочные часы,
В которых песок, рассыпаясь в песок,
Меряет время, оставшееся
Воде для жизни в её герметичном сосуде?
Дитя разбивает мерцающий графин на кухне,
Дитя разбивает песочные часы и зеркало
В ванной комнате вдребезги.
И ныне, и присно, и во веки веков
Верили мы – и верим сейчас
В собственное непорочное зачатие,
Словно нас не касалась рука
По ту сторону разбитого нами зеркала-стекла.
(Перевод с украинского Станислава Бельского под редакцией автора)
