Застрели же меня предпоследним патроном, осень,
возле входа в метро, у подъезда, в автомобиле.
От его хрипотцы на планетах сместились оси,
океаны по пояс Вселенную затопили.
Развеваются прахом останки щербатых листьев,
Бело-лунное солнце вычерпывает лимиты.
Застрели же, не мешкай, иначе она продлится -
эта серая жизнь, в коей воду мы носим ситом…
Без него я невольно слепну, мой мир не светел -
два бельма, словно линзы намазаны кашей манной.
С ним познали мы радость такую - как будто дети
неожиданно деньги нашли в потайных карманах…
Лето било волной нам в спины, ломало ребра,
Мы в минуты срастались счастливцами воедино.
И рассвет был горчично-пряным, и Бог был добрым,
А теперь я брожу разорванной половиной…
Город стал черным вороном – пасмурен, зол и скучен,
Новостройки в нём недостройками умирают.
Застрели предпоследним, последний оставь на случай,
если он, точно так же, ослепший стоит у края…
