Стань же мне милым другом,
выйду с долгого сна,
вьюгою убаюканная,
я сама не своя.
Ветром сломало клети,
выбило шибы окна,
белою канарейкой
вылетела душа.
Бесится шалый ветер
в месиве звёзд и грёз,
крутит снежные плети
бешеных мёртвых ос.
Синие пряди снега
уложило у лба.
Первое слово с ковчега
Ноева было: "Да".
Ясен мой взгляд и светел,
видишь, я не мертва, -
был так мертвенно бледен
лик у живого Христа.
Белы Христовы одежды,
бела Христова душа,
у ног Магдалины блещет
янтарною миррой слеза.
Скользнула туманом нежность,
сорвался отчаянья вздох.
По ранней зге акварелью
расписывает смычок
тонкоголосой скрипки
без сдерживающих ладов
пейзаж в полусвете зыбком
солнечных полутонов.
И рвутся в небесья ели,
всё ярче в кронах огни
серебряного свечения
зеленоватой мглы.
Стань же мне милым другом,
что же ты так несмел,
вьюгою убаюканная,
I am not at all my-myself.
OSALx2o18-11
Henry Meynell Rhеam. Спящая красавица. 1899
