Я не верю печалям, я верю тебе… Эта осень,
досчитав до пяти, вдруг сорвётся дождями с карниза.
Серебристые нити их станут стальными, как тросы,
спутав наши колени, запястья, ресницы… И визу
жадным трепетным пальцам в страну восходящего солнца
(ты же помнишь, что ты – моё солнце, и плечи – вершины
я хочу покорять поцелуями… но, по-японски
мы молчим вот уж… пятую вечность) размашисто – длинно
мне поставит на коже октябрь, почти безтарифно,
разве только попросит стихов о тебе, самых лучших.
(Как мне их написать? Как придумать те самые рифмы,
что от сердца?) И осень – пусть частный, но всё-таки случай
неслучайного жара внутри и ожогов на коже.
Ты же помнишь, что ты – моё солнце! И… чайное утро.
Из тебя выйдет сладкое утро! (Ну, если захочешь).
Если только захочешь, дождей серебристые кудри
навсегда растворятся в глазах моих цвета эбена.
И прольётся горячим по чашкам какой-нибудь Riston…
Ты сожмёшь мои пальцы и скажешь, что жизнь совершенна.
Словно осень, в тот миг, когда медленно падают листья.
