|
9. СЛИТНО ИЛИ РАЗДЕЛЬНО
Там, в мешанине песка, грязи, пара и разбитых в щепки корней торчали уши. Да. Только уши.
— Бывает хуже, — прокомментировал ситуацию дорожный гном Гролик, отпихнув от потенциального писсуара шляховичка Добрыньку.
— Бывает хуже, но реже! — уши, торчащие из песка, повернулись на звук голоса, наподобие кошачьих.
Гномы задумались - тянуть или не тянуть эти уши оттуда, куда вляпался гость с неба. Внутренний голос шляховичка Добрыньки не хотел пачкать рук. Добрынька хотел мальчики направо, а Гролик еще не решил, что делать.
Он думал. Уши тоже были за то, чтобы тянуть.
Тогда шляховичок предложил бросить жребий. Жребий был простой: палочка подлиннее в одной руке у шляховичка — спасать, палочка покороче — и гномы отправляются дальше по своим делам. Уши незнакомца в расчет не приняли.
Гном Гролик вытянул длинную палочку.
— Ну что, — сказал дорожный гном Гролик, — значит, будем спасать.
Уши захлопали от радости.
Потом из-под земли раздались такие звуки, как будто кто-то ссыпал песок через воронку в пустую кастрюлю и пара над местом падения прибыло.
Оттуда поднимался такой пар, и раздавалось такое шипение, как будто там лопнула труба с горячей водой.
Уши тем временем пытались что-то объяснить на языке глухонемых, изображая из себя пальцы.
Но два уха для полного объяснения было недостаточно.
— Так, — сказал дорожный гном Гролик, — с чего начнем?
Внутренний голос шляховичка Добрыньки промолчал.
Он был против того, чтобы лезть в это дело потому, что боялся провалиться.
Это верно. Место, откуда торчали уши, могло быть заболочено.
— Сначала, нужно к нему подойти — согласился с внутренним голосом шляховичка гном Гролик, — а это не просто.
Уши замахали в разные стороны, показывая, что это не так, что подойти к ним просто сущие пустяки. Конечно, уши были стороной заинтересованной, и про то, что из-под них шел горячий пар, они не упоминали. Но жребий был брошен.
И хотя внутренний голос шляховичка Добрыньки без перерыва бурчал, ни шляховичок Добрынька, ни дорожный гном Гролик уже не собирались бросать в беде дорожного брата.
Кое-как утоптав мусор, гномы приблизились к ушам. Уши приветливо шевелились.
Гном Гролик потянул за одно ухо, а шляховичок за другое. Перчаток у них не было, и за грязные уши они брались через листик лопуха.
А внутренний голос шляховичка нашептывал Добрыньке, что добром это всё не кончится.
Он так орал, что пичужки в окрестных кустиках смолкли. Добрынька закрыл рот. Но внутренний голос так хотел высказаться, что лез даже через нос. В носу у шляховичка Добрыньки засвербило.
— А-пчи, — чихнул шляховичок Добрынька и снял шапочку. Из ямы, в которую попал неизвестный, сбитый петушиным криком, продолжал валить пар.
Ухо, за которое ухватился шляховичок Добрынька, вцепилось в его руку как хобот слоненка, а не как ухо летуна. Странное это было ухо.
Странное это было место.
И существо, которое сбил петушиный крик, тоже наверняка было странное.
Из-под всего этого продолжал идти обжигающе густой пар.
И хотя с ушами было сложно работать, потому что из-под них шел густой горячий пар, но шляховичок Добрынька и дорожный гном Гролик продолжали тянуть дорожного брата. Можно сказать пареного дорожного брата, поскольку пара было много.
— Очень подозрительно, — проговорил шляховичок и снова одел шапочку, — может этот, который с неба упал, в гейзер попал, и дырку заткнул?
— Ага, ― сказал дорожный гном Гролик, — задницей.
И спасательно-увлекательные работы продолжались.
Шляховичку Добрыньке вдруг так захотелось сделать доброе дело, словно он уже сто лет не делал добрых дел. К своему внутреннему голосу он не прислушивался.
На утоптанную золу и листья дорожные гномы настелили ветки, чтобы не провалиться, потом попрыгали для уверенности, встали на них, и по-настоящему принялись тянуть неизвестные уши.
Так они тянули до тех пор, пока не показались усы.
— Это морж, — догадался шляховичок Добрынька, вытирая позеленевшие от лопуха руки о штаны.
— А если это морж, то его дальше тянуть не надо, он сам вынырнет.
Его внутренний голос высморкался и сплюнул. До этого он вообще молчал потому, что обиделся.
— Никакой это не морж, — возразил дорожный гном Гролик, — моржи в саунах не живут.
И вправду из-под листвы и веток продолжал вырываться очень горячий пар.
— А кто же это? — спросил шляховичок Добрынька, как будто дорожный гном Гролик это знал.
В это время почва зашевелилась, и на свет вылез каблук, а следом за каблуком — сапожок, а потом нога до колена.
Левая. Таким образом, на поверхности было уже достаточно много фрагментов для идентификации объекта. Усы, уши, левая нога в оранжевом комбинезоне и сапожок.
Но Гном и шляховичок все равно не могли понять, кто это.
Следом за левым сапожком, на поверхности появился и правый.
Гном Гролик и шляховичок Добрынька пытались вытянуть неизвестного и за ноги, и за усы, и за уши.
Но пострадавший видимо зацепился чем-то таким, что не вылезало. Что-то держало его внизу.
― Зацепился чем-то, ― не выдержал, наконец, внутренний голос шляховичка Добрыньки, хотя его никто ни о чем не спрашивал.
― Может, кусками доставать будем? — предложил он. Внутренний голос шляховичка старался быть полезным. Он хотел помириться.
— Как это? — не сразу понял гном Гролик.
— Ну, сначала отрежем и вынем усы, потом — уши, потом — нос?
Нос, кстати, который уже начал было вылезать, мгновенно спрятался обратно. Уши скатались в трубочку, а ноги в сапогах, наверное, поджали пальцы.
Тот, которого они спасали, снова издал звук, похожий на скрип песка, через воронку падающего на дно пустого ведерка.
Может, неизвестный имел что возразить?
— Ты шутишь, — сказал дорожный гном Гролик шляховичку Добрыньке.
— Он шутит, — сказал шляховичок Добрынька , имея ввиду свой внутренний голос.
— Не напрягайся, ― сказал дорожный гном Гролик в скатанное ухо, — они пошутили. Они, слышь, шутники!
Упавший-пропавший немного расслабился.
Гном Гролик и шляховичок Добрынька продолжали работу.
Они старались. Они тянули неизвестного то вместе, то по очереди, то за усы, то за уши, то за ботинки.
Потом гном Гролик сунул под неизвестного дрын и попытался его расшатать. Закончилось дело тем, что шляховичок Добрынька стащил один сапожок с ноги потерпевшего, упавшего с неба, и гномы увидели обычную пятку в обычном носке. Такую же, как у них. Носок кстати оказался дырявым.
— Неужели это гном? — удивился Добрынька.
— А чего же он тогда летел? Летающих гномов не бывает.
— Может, его кто-нибудь кинул? — спросил шляховичок.
Гном Гролик пожал плечами. Он сильно сомневался, что кто-то может кинуть гнома. Внутренний голос шляховичка Добрыньки зевнул.
Дорожный гном Гролик вместо ответа пощекотал пятку неизвестного.
Пятка задергалась. Усы задергались. Задергались уши, дернулась нога в сапожке и вынырнула облепленная грязью голова. И над местом аварии зазвучал просто-таки громовой чих:
— А–пчхи!!!
Грязь, обломки веток, листья сами полетели во все стороны.
10. НЕОБЫЧНЫЙ ГНОМ
Некоторое время друзья совсем перестали интересоваться происходящим, потому что оказались заляпанными с ног до головы. Хорошо, что у каждого из них в запасе были гигиенические салфетки и по два рулона туалетной бумаги.
Как откуда? Это же сказка!
Когда наши друзья протерли глаза, то увидели неизвестного, упавшего с неба.
Он был такого же роста, как гномы, имел такой же рюкзачок, как у гномов и комбинезон у него был такой же, как у гномов, и даже шляпа у него была, как у гнома: шляпа, сквозь которую торчали уши.
А еще на нем была скатка, одетая через плечо, и скрепленная ремешками.
Значит, это был дорожный гном. И значит, можно было, не церемонясь, высказать ему все, что может высказать тот, кого обляпали с головы до ног, тому, кто это сделал…
Внутренний голос шляховичка Добрыньки, которого особенно волновала грязь, попавшая в рот, хотел было высказать этому пришельцу в лицо все, что он о нем думал, но поперхнулся: от незнакомца валил такой пар, что лица его не было видно. Было видно только, что кожа у него красная, как у вареного рака.
Гному Гролику тоже не приходилось встречать гномов, которые могли спокойно стоять в облаке пара.
Лицо у этого гнома было похоже на печеное яблоко, то есть изрядно помято. Впрочем, все остальное у этого гнома тоже было изрядно помято.
— Привет гном! — широко улыбаясь, сказал шляховичок Добрынька.
Он в отличие от своего сварливого внутреннего голоса готов был простить все доставленные незнакомцем неприятности, ради приятного знакомства:
— Ну, у тебя и уши, дорожный брат! Ты на них летаешь? — шляховичок Добрынька думал, что он шутит.
Гном Гролик прищурился, встал к солнцу спиной и смущенно заулыбался.
Он не мог понять из какого племени встреченный ими гном: путивец, манивец, шляховичок или роуди.
Гному Гролику было неудобно, что он не признал брата.
Спасенный гном тем временем, поморщился и высморкался.
Из него шел пар. Он был какой-то ошарашенный.
- Гном, - принялся тормошить его Добрынька – Ой, ей, гном!!
— Эй, полегче, — вдруг чуть не брезгливо отстранился от Добрыньки спасенный, — это вы — гномы, а я не гном.
— Опа, ― сказал внутренний голос шляховичка Добрыньки. Гролик и Добрынька переглянулись.
― А кто ты? ― простодушно спросил Добрынька и пропел, кривляясь:
Между небом и землей
Поросенок вился,
Он нечайно хвостиком
К небу прицепился…
- Ха-ха-ха! – обидно захохотал внутренний голос Добрыньки.
Конечно, в спасенном не было ничего особенного. Шляпа у него была как у гнома, борода была как у гнома, сопли были как у гнома. И ничем, кроме красной рожи, он от гномов не отличался. Только через плечо у него висела какая-то скатка.
Ну, может быть, уши у него были большие, больше похожие ослиные или слоновьи, чем на гномичьи. Поэтому, может, Добрынька вспомнил песенку про поросенка.
Но этот, спасенный, с ослиными ушами, встал вызывающе и надменно сказал, медленно погружаясь обратно яму:
— Вы, обы… — он показал пальцем на шляховичка Добрыньку, — Обы, — он показал пальцем на дорожного гнома Гролика, — Обы - кновенные гномы, — ушастый не испытывал благодарности к спасителям.
― А я, — он снова попытался принять горделивую позу, и снова оступился, - Я - летающий бронзовый гном-птица.
— Какая птица? — поперхнулся шляховичок Добрынька.
У него крошки долубя жудевого… тьфу, то есть желудя дубового изо рта посыпались.
— Да не какая, а какой, — горделиво перебил шляховичка спасенный.
Дорожный гном Гролик и шляховичок Добрынька обы… обы… принялись хохотать.
— Какой же ты птица? — ласково спросил у спасенного дорожный гном Гролик, — Ты, наверное, червяк или лягушка, потому, что мы тебя из-под земли достали наружу, только уши твои торчали. А у какой же это птицы, Добрынька, слышь, посмотри в энциклопедию, у какой же это птицы из земли уши торчат?
― Я ― Бронзовый гном-птица, ― продолжал настаивать незнакомец, ― А вы обыкновенные гномы!
— Мы ― не обыкновенные гномы, — с достоинством поправил его гном Гролик, ― Мы ― дорожные.
― А я, — гордо сказал шляховичок, — шляховичок!
Огненный, бронзовый, парящий махнул рукой, показывая, насколько невысоко ценит разницу между обыкновенным гномом и дорожным. Из его жеста выходило, что обыкновенный гном, что дорожный — все едино!
Внутренний голос шляховичка Добрыньки заметил вскользь:
― А почему ты носки дырявые носишь, бронзовый гном?
Если бы их гость даже и покраснел, гномы бы этого не заметили, потому что он был такой красный, что дальше некуда!
11. СКОЛЬКО ПОЛЬЗЫ ОТ ОДНОГО НЕДОПЕЧЕННОГО ГНОМА
Тем временем существо высшего порядка снова высморкалось.
На этот раз, на ботинок гнома Гролика. Этим он себе почитателя не добавил. От существа по-прежнему шел пар, он без конца сморкался, и из глаз его лили слезы. А каждый знает, что говорят бабушки гномов: “Тот, у кого глаза на мокром месте, и кто сморкается — тот и врет!!”
Этот упавший с неба гном выглядел неважно. И к тому же врал.
То, что он врет, шляховичок и дорожный гном Гролик сразу поняли. Врал, потому что все время сморкался.
Дорожный гном Гролик и шляховичок снова переглянулись, а внутренний голос шляховичка Добрыньки простодушно сказал:
— Тот, кто сморкается, всегда врет.
Гном, которого они вытащили, насупился. Он объяснил простуженным голосом:
— Хронический насморк.
И посмотрел на шляховичка Добрыньку, чего-то ожидая, и дождался. Внутренний голос шляховичка Добрыньки хихикнул.
— Честное слово, я не вру, — сказал этот новоявленный гном.
И он расчихался и еще сильнее рассопливился.
— Скорее всего, — сказал шляховичок Добрынька на ухо дорожному гному Гролику. ― это обычный гном, который пробрался в самолет.
О самолетах все дорожные гномы слыхали.
— А когда проорал петух, — продолжал шляховичок Добрынька.
— А-пчхи, — продолжал чихать гном.
— Будь здоров, — сказал Гролик этому самозванцу.
— Будьте здоровы, — сказал внутренний голос шляховичка.
— А когда проорал петух, то этого гнома, — продолжал шляховичок, - выбросило из самолета, как нас с тобой из машины. Он шлепнулся с высоты и у него ум за разум зашел.
Гролик посмотрел на спасенного с пониманием. Версия Добрыньки многое объясняла.
Внутренний голос Добрыньки вмешался в разговор.
— Это проорал не петух, — сказал внутренний голос шляховчика Добрыньки, — а попугай, — как будто гномы этого не знали.
— И я так думаю, — продолжал умничать внутренний голос,- он путивец или манивец. По акценту слышу.
Упавший гном без конца сморкался. Лицо у него было красным.
— Эй, — воскликнул шляховичок Добрынька, — Погодите ка!
Он вдруг вспомнил про краснорожих гномов, от которых может идти пар, рассказывала ему бабушка. Бабушка Добрыньки говорила, что летающие огненные гномы, вблизи так и выглядели.
— А вдруг он и вправду бронзовый гном?
Незнакомец стоял в воздухе, не касаясь земли.
Дорожный гном Гролик уже и сам заметил, что незнакомый гном очень уж необычный. И где-то может и похож на гнома-птицу.
Во-первых, уши. Во-вторых, пар. В-третьих, вот так повисеть над землей способен не каждый гном. На несколько секунд, но чтобы стоять, не касаясь земли все время…. Это было круто.
Но все равно, как бы там ни было, друзей одолевало сомнение. Стоять в воздухе могли только гномы почти сказочные. Огненных гномов-птиц было так мало на свете, что они считались сказочными.
Во-первых, потому что они умели летать, а во-вторых, потому что они умели все остальное: жить в огне, как саламандры, и не спать по 24 часа в сутки. Путешествовать на Луну и обратно, и лечить азиатских слонов от мышей.
И вообще — творить чудеса и исполнять желания. Так называемые бронзовые гномы-птицы, которых почти не было на белом свете, это делали.
— Исполнение желаний, — вслух сказал внутренний голос шляховичка Добрыньки, - Главное отличие гномов-птиц: чем круче желание может выполнить гном-птица, тем он более крупный волшебник. -
Внутренний голос шляховичка Добрыньки рассуждал как бы про себя.
Но слушали его дорожные пройдохи – гномы.
— Ты что и вправду гном-птица? — прямо спросил шляховичок у спасенного ими гнома.
— Гном-птица, — честно сознался гном и чихнул. А потом высморкался.
— Ну, честно! — добавил незнакомец и чихнул. А потом высморкался.
— Будь здоров, — на этот раз очень вежливо прошелестел внутренний голос шляховичка Добрыньки .
— А бабушки говорили, что гномы не простужаются, а насморк бывает только у лживых гномов, — нейтрально заметил гном Гролик, ковыряя носком какой-то корешок. Конечно, у гномов были причины сомневаться в правдивости этого найденыша.
Очень уж не так, не празднично, не сказочно — нелепо выглядел этот странный гном. Очень уж буднично. А потом он непрестанно сопливил, и глаза у него слезились. Это вызывало у дорожного гнома Гролика и шляховичка Добрыньки определенное подозрение. Они верили этому гному, дорожные гномы вообще были доверчивыми существами. Они верили этому гному, но своим бабушкам они верили, пожалуй, даже больше, чем этому гному. Очень уж подозрительно этот гном сморкался: вытирал нос рукой, был грязный.
И весьма сомнительными были обстоятельства, при которых они встретились. Во-первых, гномы собственными руками вытащили этого неудачника из воронки. То есть помогли ему. А это нелепо, потому что помогать гному-птице — это все равно, что мальчишке помогать чинить военный крейсер или космический корабль.
Гном Гролик не замедлил высказать свои сомнения вслух. Но бронзовый огненный гном-птица развеял их сомнения одним словом:
-- Петух!
— Сами знаете, — сказал бронзовый, — Что петушиный крик является прерывателем. А если это единое поле прерывается, мы все падаем вниз. И прервать единое полетное поле может только петушиный крик. - Летчик вздохнул, — Как бы мы высоко не летали, а петуха услышал и все — падай, ты убит.
Бронзовый говорил складно.
― А насморк, ― пожимал он плечами, — Так поспорил с одним колдуном. Я говорил — не нашлешь, а он говорил — нашлю. Наслал, — уныло сказал гном-птица.
ID:
301850
Рубрика: Проза
дата надходження: 23.12.2011 16:51:56
© дата внесення змiн: 23.12.2011 16:51:56
автор: Птицын Анатолий
Вкажіть причину вашої скарги
|
