Дон Привидон, Кошка Девочка и Черепарик – в одной книге - Впервые.
Очень часто самые необыкновенные события начинаются с обыденных вещей.
Однажды Квита, у которой начались каникулы и появилась целая куча свободного времени решила, наконец, разобрать кладовку, которая примыкала к ее комнате. Комната досталась Квите от старшей сестры. До старшей сестры в комнате жили папа и мама, до этого кто-то еще и еще. И всем, кому что-то мешало, что-то хотелось убрать или спрятать до поры до времени, все, что не хотели выбрасывать, складывали в эту кладовую.
Квита давно хотела избавиться от старого хлама и несколько раз порывалась начать уборку, но обычно дальше добрых порывов не шло, накатывали срочные дела, неотложные встречи и уборка откладывалась. На этот раз Квита твердо решила не отступать, а когда Квита что-то решала твердо – дело спорилось.
Кладовка была забита с пола до потолка. Там находились старые рамы от велосипедов и модели кораблей и вертолетов. Кортик с поцарапанной ручкой. Светильники, огнетушитель 1947 года, чугунная мясорубка без ручки, флаг профсоюза без древка, набор мельхиоровых ложек, целая куча книг частью без страниц, частью без обложек, кипы газет и ржавая раскладушка. Там были пригоршни морских ракушек, какие-то травки в холщевых мешочках и чугунный утюг, внутрь которого некогда клали уголья, чтобы он не остывал. Самовары с помятыми боками там тоже были, а еще там была целая куча пыли, которая лежала пластами, комьями и плиткой. Пылью была забита даже паутина с пауками палеонтологических эпох. Там было несколько пожелтевших зеркал – маленьких и больших, ковер древней работы, совершенно не тронутый молью, и песочные часы.
Скажите – легко ли все это было выбрасывать?
Квита и не выбрасывала все. Но очень многое уже перекочевало из кладовки в дальний угол Княжьего Маеточка – двора, в котором жила Квита. Девочка усердно собирала, выгребала, стаскивала и переносила, и дворовые завсегдатаи – рыжий боксер Борька, ворона Ара и малыши Шуня и Сашуня – только провожали ее взглядами, когда она тащила хлам через двор.
Квита надеялась закончить к обеду, и только часов в пять вечера выгребла в основном самое громоздкое. Кладовка оказалась гораздо больше, чем думала Квита. Честно говоря, кладовка оказалась величиной с комнату, и это было еще не все.
В дальнем углу кладовки вдруг обнаружилась еще одна дверь. Никто и никогда не рассказывал Квите, что в кладовке есть еще что-то, поэтому обнаруженная дверь стала для Квиты полной неожиданностью. Дверь была старинная, деревянная. Немного поколебавшись, Квита решила посмотреть – что там, за этой дверью – и вошла. За дверью оказалась еще одна кладовая или комната – и еще тут было окно. Окно находилось на потолке – верите? Квита жила на втором этаже, над ней было еще три этажа, и окна на потолке просто не могло быть. Но оно было. Окно на потолке грязное, с мутным и зеленым стеклом, пропускало, однако, достаточно света, чтобы можно было рассмотреть совершенно пустое помещение и огромный дубовый шкаф в углу. Пыли здесь было как на Луне – аж по колено.
Шкаф выглядел очень массивным и очень черным. Таким черным, что поглощал даже зеленоватый свет из окна на потолке. Квита решила заглянуть в шкаф, а уж уборкой этой комнаты заняться позднее. Просто потому, что устала. Девочка подошла к шкафу и дернула за кольцо на дверце. Она ожидала услышать скрип, а погас свет. Ну, то есть, погасло окно на потолке, через которое освещалась комната, и стало темно. И страшно. А дверца шкафа не поддалась. Квита оглянулась, но ничего не увидела потому, что и правда, стояла совершеннейшая тьма. Девочка на ощупь добралась до входной двери в новую комнату и надавила изо всех сил. Она боялась, что оказалась вдруг в заточении. Но эта дверь распахнулась, и девочка вылетела в кладовую, из которой вела еще одна дверь – в ее комнату.
В тоже мгновение окно на потолке снова засияло, как ни в чем ни бывало. В тайной комнате снова стало светло. Квита вернулась к шкафу и дернула за кольцо в дверце шкафа. Дверь в кладовую снова захлопнулась, а окно погасло. Квита снова вернулась и снова открыла дверь в кладовку – все повторилось. Окно вспыхнуло, стало светло. Тогда Квита принесла швабру и заклинила двери из кладовой в тайную комнату со шкафом. Потом подошла к шкафу и … дотронулась до кольца дверцы. Квита замерла. Свет горел. Квита уперлась, как следует и дернула изо всех сил за кольцо. Входная дверь попыталась захлопнуться, но швабра ей не позволила. Свет в окошке на потолке пожелтел и замигал, как светофор на нерегулируемом перекрестке. Дверцы шкафа подались сантиметров на тридцать и снова захлопнулись, словно кто-то тянул их изнутри.
- Фу ты, – удивилась Квита.
Было чему удивляться. Девочка хотела всего-навсего заглянуть в шкаф в пустой комнате. Воевать с ним она не собиралась. Квита снова рванула за колечко и дверь, снова приоткрывшись, захлопнулась. Блииин. Квита, собравшись, попробовала еще разик. С тем же успехом.
- Подорвать тебя, что ли? – Вслух подумала Квита.
Она не была кровожадной. Просто у нее остались петарды с Нового Года, а случая их применить никак не предоставлялось.
- Заложить между створками, и…
Квита приложила ухо к дверце. На секунду ей показалось, что там кто-то сопит.
- Чепуха, – решила Квита. Никто не мог сопеть в шкафу комнаты, которая десятки лет никем не посещалась и вообще была тайной. Скорее всего, причиной тому, что шкаф не открывался, были заржавевшие петли или пружина внутри шкафа или…
- Ну ладно, – сказала Квита, передохнув, – ты у меня сейчас откроешься!
И Квита не только рванула дверцы шкафа, но и опрокинула внутрь, в образовавшуюся щель скамеечку, при помощи которой вытирала пыль с верхней части стен и потолка. Дверца шкафа осталась приоткрытой. Дверь, заклиненная шваброй, билась, как рыбка, а свет в окошке на потолке мигал азбукой Морзе.
- Фу – х, – выдохнула Квита. Но тут увидела, что скамеечка рывками вылезает из шкафа, словно кто - то выталкивает ее изнутри. Квита принялась заталкивать скамеечку обратно. Борьба длилась несколько секунд, и вдруг дверцы шкафа распахнулись, и в лицо Квите ударило густое облако пыли. Пыль не только летала – была еще тяжелая пыль, которая вытекала из шкафа, как песок. Пыли было так много, как будто она копилась в этом шкафу 1000 лет.
- Ап–чхи! – сказала Квита, и это была совсем не историческая фраза. Не «Земля!» Не «Приплыли!». Не, хотя бы, « Ура!». Даже «Ах!» или «Ого!» были бы уместнее в этой ситуации, потому что… «Ап – чхи!» никак не выражало того изумления, которое испытала Квита.
Потому, что в шкафу, кроме пыли, обнаружилось еще кое-что… кое-кто… В глубине шкафа, который Квита открыла с таким трудом, в клубах и по пояс в пыли стояло… стоял, нет, не существо, не зверь и не человек. Стоял, как настоящий, скелет. Только этот скелет был маленький, светился изнутри, у него были не пустые глазницы, а настоящие, похожие на коровьи, глаза, а с черепа свисал оселедец. Сзади у скелетика висели крылышки. Квита сразу поняла, что это – крылышки,а не торба или горбик.
Скелетик светился изнутри изумрудным светом, похожим на тот, который освещал комнату через окно на потолке и лупал коровьими глазами. Костяшки пальцев у скелетика шевелились, а голова – череп склонялись, как у любопытной собаки то на одну, то на другую сторону. И хотя все происшедшее выходило за рамки обыденного, Квита почему-то совсем не испугалась.
Так они смотрели друг на друга, а потом скелетик сказал вдруг довольно внятно:
- Ну вот, – сказал скелетик, - пыль – контрольку подняла, вломилась, дверь чуть не поломала. Довольна, да?
- Ты – кто? – Удивилась Квита. Она очень удивилась.
- Кто – кто, – Пробурчал скелетик, – Дед Пихто! – И добавил без паузы, - У тебя квасу или там меду попить нету?
Квита кивнула и подала скелетику бутылочку минеральной. Тот повертел бутылочку в костях пальцев, понюхал, нашел горлышко и припал к нему челюстями…
Вода потекла, исчезая куда-то.
Бульк, бульк, бульк.
Куда исчезала вода, Квита не поняла, но бутылочка быстро опустела.
- Хорошо-то как, – сказал скелетик, - лет восемьсот ничего не пил.
Квита засмеялась. Скелетик посмотрел на нее подозрительно.
- Это нервное, – признала Квита, – меня колотит всю.
- Кто колотит? – Не понял скелетик, – Тут еще кто-нибудь есть? – Он выглянул из шкафа. Конечно, в секретной комнате никого не было.
- Дура, – сказал Скелетик.
- Нет, я не поняла, – рассердилась девочка, - Ты что тут обзываешься? Кто ты такой? Ты привидение, что ли? Домовой?
- Не скажу, – набычился скелетик, глядя на Квиту коровьими глазами.
Квита раздумывала, как ей поступить и тоже молчала.
- Я скелет из шкафа, – первым не выдержал скелетик, – Понятно?
- Понятно, – сказала Квита, – А что ты тут делаешь, в нашем шкафу?
Зеленый свет в окне на потолке покраснел от возмущения. И скелетик покраснел изнутри.
- Это не ваш шкаф! – Закричал скелетик возмущенно, и чуть не толкнул Квиту, – Это Черка…. В общем, это не ваш. И это не просто шкаф.
- А чей это шкаф? – Запальчиво закричала Квита. Она тоже умела и кричать, и краснеть, и толкаться, – И кто ты такой, черт побери? Что это ты тут делаешь?!!
- Я тут тайну храню. – Подался назад скелетик.
- Что?!! – Не поняла Квита – Какую еще тайну?
- Какую – это секрет.
- Я вспомнила, – уверенно сказала Квита, – скелет в шкафу обозначает, что какой-то человек хочет сохранить в тайне какой-то ужасный поступок.
- Ужасный, – Фыркнул скелетик, – Во-первых, не ужасный, а хороший, даже славный. А во-вторых, – не человек, а колдун. Тут раньше колдун жил, поняла?
- Не знаю, – Сказала Квита, подумав, – Мы тут сто лет живем.
- Сто лет, – захохотал скелетик, – Да он тут тысячу лет назад жил. Он тут…
- Слушай, – перебила его Квита, – Тебя как зовут?
- Что? – Не понял скелетик.
- Ну, имя у тебя есть?
- Нет, – растерялся скелетик, – А что?
- Ладно, – Сказала Квита, – Не плач, я тебя Черепариком буду звать. Хорошо?
- Плохо, – Вздохнул Черепарик.
- Почему? – Удивилась Квита, – Имя не нравится?
- Имя хорошее, – признал Черепарик, – Плохо то, что теперь я на тебя заклятие должен наложить.
- Какое еще заклятие? – удивилась Квита. Слово «заклятие» звучало неприятно.
- Ты ведь шкаф открыла, – пояснил Черепарик, – меня нашла, скелетик в шкафу. А скелет в шкафу – сама понимаешь – тайна. Как узелок на память. Только узелки завязывают, чтобы помнить, а скелеты в шкаф прячут, чтобы забыть. Ясно?
- И что? – не поняла Квита. Или сделала вид, что не поняла.
- Если ты меня раскрыла, – растолковал Черепарик, – значит, я больше не тайна. Не скелет в шкафу. А черти-что и сбоку бантик.
- Где бантик? – заинтересовалась Квита, – С какого боку? Ты шутишь?
- Какие уж тут шутки, – горько сказал Черепарик, – Ты мне понравилась. А заклятье накладывать придется.
- Я никому не скажу, – не раздумывая, пообещала девочка.
- Нет, – покачал черепом Черепарик, – не по правилам. Или заклятие, или вообще – вжик…
- Что – вжик?
- Ну, не знаю как сейчас, а у нас – мой меч, твоя голова – с плеч.
Квита оглянулась. Вместо двери она увидела кирпичную стену.
- А заклятие? – быстро выбрала Квита.
- Заклятие? – Задумался Черепарик, – Ну надо такое, чтобы ты про меня никому не могла рассказать – ни маме, ни папе, ни соседям, ни друзьям, ни коту, ни собаке.
- У нас люди с котами не разговаривают, – почему-то обиделась Квита, – ни с хомячками, ни с попугайчиками.
- Ну? – обрадовался Черепарик, – Коты по-вашему не понимают, точно?
- Ни бе, ни ме, – важно подтвердила Квита.
- Клево, – вздохнул Черепарик, – а в мое время и коты умели разговаривать, и собаки, и куры, и гепарды. У нашего князя охота была – ну, это как бы дружина, только из животных. Так они так галдели – на Подоле было слышно. У вас Подол есть?
- Есть, – кивнула Квита, - а у меня соседка в зоопарке работает, - сообщила она и подняла скамеечку.
- Так я пошла?
- Куда? – удивился Черепарик, – А заклятие? Или я на тебя заклятие накладываю, или – чик. Тебе что лучше нравится?
Ни то, ни другое Квите не нравилось. Она ругала себя последними словами за то, что затеяла делать уборку.
Никогда ничего хорошего от уборки не бывает, лишний раз убедилась Квита.
- Ну, – поторапливал Черепарик. - Из какой руки берешь?
Квита молчала.
- Слушай, – сказал Черепарик, – ну, подумай, каково мне – если я тебя отпущу без ничего, то сам исчезну во веки веков. Неужели тебе меня не жалко?
Выглядел Черепарик так себе, и правда, каким-то вдруг потускневшим. Квита постаралась припомнить о нем все самое плохое: как он свет в окошке гасил, дверь в кладовку перед носом закрывал, как он дверцу шкафа держал, да, и пылью кидался. Но все равно Квите было его немножечко жалко – он так жалобно светился, так печально смотрел коровьими глазами… как он ее в кошку превратит.
- Я никому ничего не расскажу, – снова пообещала Квита. – Никто не узнает про скелет в шкафу.
- Слушай, – настаивал Черепарик, – тут ведь какая ситуация – без заклинания мы с тобой никак не разойдемся. А я на тебя легонькое наложу. Кошачье. Раз у вас тут коты с людьми не разговаривают, то будешь ты превращаться в кошку, когда вздумаешь вдруг кому-нибудь про меня рассказать. Ты не бойся – я тебя не обману. Я ведь не злой Черепарик…. Тьфу, то есть скелет в шкафу, а добрый.
- Это как? – Заинтересовалась Квита. Во-первых, ей и правда было интересно, а во вторых - в таких ситуациях – она знала – всегда полезно потянуть время.
- Ну, понимаешь, – пустился в объяснения Черепарик, – Скелеты в шкафу обычно мрачные тайны хранят – так?
- Наверное, – согласилась Квита.
- А я тут тайну злого колдуна храню – понимаешь?
- Нет, – призналась Квита.
Она хотела удрать по-тихому, но не могла даже пошевелиться.
- Объясняю, – снисходительно продолжал Черепарик, – злые колдуны плохих поступков не стесняются. Они ими гордятся. Им, чем хуже поступок – тем больше поводов гордиться. А вот когда колдунам приходится совершать добрые дела, то они берут добрый шкаф и прячут в шкафу свою тайну.
- Так ты хоронишь тайну доброго поступка злого колдуна?!- Наконец-то поняла Квита.
- Поняла теперь? – Вздохнул Черепарик.
- Так ты – добрый?! – Еще сильнее обрадовалась Квита.
- Это к делу не относится, – отрезал Черепарик, – Ты будешь превращаться в кошку…
- Нет! – Закричала Квита, – может, лучше какие-нибудь пилюли от памяти?
- Ты будешь превращаться в кошку всякий раз, когда захочешь обо мне рассказать.
- А если не захочу?
- А если не захочешь, то в кошку превращаться не будешь.
- А потом? – спросила Квита.
- Что – потом? – не понял Черепарик.
- Потом я что, так и останусь кошкой?
- Зачем? – удивился Черепарик, – погуляешь сама по себе, да и станешь девочкой.
- Не хочу, не буду, – заупрямилась Квита.
Черепарик, которому показалось, что он уже убедил девочку, удивился:
- Чего?
- Не хочу превращаться в кошку только тогда, когда захочу про тебя рассказать. Раз уж я в лодке, хочу превращаться в кошку, когда захочу!
- В какой лодке? – не понял Черепарик, – А, это ты образно. Ну, хорошо – договорились. Только на первом месте все равно – когда вздумаешь проболтаться.
- А это больно? – забеспокоилась Квита.
- Что именно?
- Ну, превращения.
- А никак, – объяснил Черепарик, – не больно и не не больно.
- Ладно, – согласилась, наконец, Квита, – колдуй баба, колдуй дед…
- Что? – не понял Черепарик.
- Ничего, – отмахнулась Квита, – давай, накладывай свое заклятие.
- А дай попить, - попросил Черепарик.
В бутылочке еще оставалось немного воды, и Квита протянула к бутылке лапу. Она почувствовала себя как-то неуютно. Бутылка оказалась внизу, а со скамеечки пришлось прыгать, задрав хвост. Уже на полу Квита сообразила, что она не девочка.
- Ф рррр… Вау… Мяу… - у Квиты просто не было слов. Она просто задыхалась от прилива чувств – человеческих и кошачьих. Они переплелись в ней, и Квита просто не могла понять – какие чувства где. Быть кошкой оказалось ни капельки не больно, очень странно и обидно до слез. Потому что Квита родилась человеком, ей нравилось быть человеком, и четыре лапы и хвост только мешали.
Квита вспомнила, что покупают для кошек и содрогнулась. Потом содрогнулась, вспомнив о воде, шампуне и мыле, наверное, уже, как кошка, а потом…
Черепарик вдруг вынырнул из своего шкафа, сам дотянулся до бутылочки с минералкой. И вернулся обратно в шкаф. А потом… захлопнулся!
- Вау!!! – Взвыла кошка и запустила в шкаф скамеечкой. Вполне человеческой рукой.
Как только дрерцы шкафа, в котором сидел Черепарик захлопнулись, в окно на потолке комнаты хлынул поток света, а кирпичная стена, которая замуровала дверь в прихожую, исчезла, и двери приветливо распахнулись. Квита – с ручками и ножками, безо всяких там лап и хвостов сидела на полу, а скамеечка валялась рядом со шкафом.
- Тыр пыр, нашатыр – проворчала Квита. Это была любимая присказка зеленого волнистого попугайчика, который умел открывать клетку и периодически появлялся во дворе.
В закрытом шкафу слышалось хихиканье. Квита негодовала. Но она благоразумно решила не выяснять отношения, потому что умные девочки выясняют отношения только тогда, когда уверены в результате. Квита совсем уже собралась уходить, когда Черепарик из шкафа крикнул:
- Зеркала лучше не выбрасывай, и ковер, и мешочки с травами, и раскладушку - пригодятся.
- А я уже выбросила, – удивилась Квита.
- Верни, – посоветовал Черепарик, – нечего волшебными артефактами разбрасываться!
- А что еще? – остановилась Квита.
- А я знаю? – Удивился Черепарик, – Все верни.
Квита вышла из тайной комнаты и хлопнула дверью. Потом хлопнула еще раз.
- А он ведь мог и соврать, – подумала Квита, – чтобы я опять забила кладовку. Чтобы его никто не тревожил.
И вместо того, чтобы лечь поспать – как советуют врачи, лечь поспать после стресса, Квита отправилась на помойку. Квиту во дворе, конечно же, знали. Но в тот день она прославилась.
Можно каждый день увидеть девочек, которые выносят на помойку мусор, но посмотреть на то, как мусор с помойки перетаскивают домой, можно не каждый день.
Квита таскала хлам часа полтора. Но не домой.
Двор, в котором жила Квита, находился в самой старой и таинственной части города и назывался Княжим. Княжим двором, Княжим Маетком и даже Княжим Полем. С четырех сторон двор окружали дома и башни разных эпох, и стилей. С разным количеством этажей и из разных материалов. Тут сталинка стояла напротив деревянного купеческого дома, а дальше - хрущевка приседала перед современной керамзитовой башней. Дома были такие разные, что возле одного из них уместно смотрелся бы ров с водой, а на другом – апарель. Но все дома по периметру двора на уровне вторых – третьих этажей были опоясаны единым широченным балконом. Под балконами находились напротив друг друга две декоративные фигуры – то ли гипсовые, то ли из мрамора. Их называли Мрачек и Великан Кан. Мрачек был таким темным, что его контуры угадывались с трудом в самый ясный солнечный день. А великана Кана никто не боялся.
Квита жила на втором этаже, и возле ее квартиры тоже проходил странный балкон. Вот туда-то Квита и сложила все, что успела перетащить с мусорки до темноты.
А на другой, Квита забыла про Черепарика и тайную комнату. Потому что приехала Леся – ее подружка и сразу втянула Квиту в историю.
ID:
372870
Рубрика: Проза
дата надходження: 23.10.2012 20:56:41
© дата внесення змiн: 23.10.2012 20:56:41
автор: Птицын Анатолий
Вкажіть причину вашої скарги
|
