В порыве надежды, на лист глядя,
Эмоций не прячет поэт, несдержан -
Он самый корпеющий из трудяг,
Готовый взлететь, что из шахты Першинг.
Рифмует любые из множеств слов,
А звёзды на небе, как личный демон,
На ухо ему: ты — творец основ,
Подвластна любая, из вечных, тема.
Бессонницей бдит воспалённо глаз,
Кто со стороны поглядит — не знает,
Не болен поэт — у него экстаз -
Сэппука священная самурая.
Вскрывает извилины всей души,
А вместо меча авторучка, или
Есть стилус тончайший, теперь пляши
С ним змей искуситель, на три-четыре,
Попробуй заметить сейчас ему,
Что слог устарел и глагол зараза
На всех окончаниях рифм — ты жмур,
Поэт, через левое, за три раза
Тебя заплюёт с головы до пят,
Верблюд позавидовав обоссытся,
Ведь попусту душу не теребят,
Учитывай то, гражданин Денница.
Теперь ты прочтешь всё до корки, пусть
Заря воспылала, и спать охота,
Ты трижды заучишь всё наизусть,
Пока сочинитель не сдаст в зевоту,
Пока сочинитель не захрапит,
Усталый, но, всё же, всему довольный,
Ты будешь иметь очень бледный вид,
И слышать не будешь команды вольно...
Мораль здесь проста, словно дважды два,
Когда сочинитель в ночи под газом,
Опасность грозит, что девятый вал,
Его искушающему Пегасу.
Скажи мне АЛИк, как у тебя с самооценкой. Не кажется ли тебе, что буквально все твои сочинения - чистая, словно слеза пьяного Клычка, ху_йня?
Если да - есть надежда.
АЛИК, тебе и карты в руки.
Собственно говоря, дефиницировать подобное - дело твоих рук и опыта.
Видимо, аксакал - твоё замечание, действительно, дельное.
