- Я призвал тебя, Зорг, раньше времени только по одной причине.
Мерлин нарисовал в воздухе непонятный огненный знак и между ними материализовался образ красивой, но очень грустной деаушки в полупрозрачной накидке. Зорг отринул на несколько шагов, потому, что почувствовал нечеловеческую боль, исходящую от нее.
- Это моя племянница. - сказал Бог, сдёрнул с нее накидку и бросил на пол.
- Узри же, человек истинную боль!
Перео мной стояло самое совершенное существо, пытаясь прикрыть свое тело руками. Множество шрамов, рубцов, ссадин и кровоподтёков на теле девушки говорили о том, что ее пытали и совсем недавно. Зорг поднял накидку и покрыл девушку с головой. Боль отступила.
- Она ещё так юна, а столько уже успела перенести. Зачем ты мне ее показал, Мерлин?
- Ты помнишь историю Иисуса?
Зорг кивнул головой.
- Так вот, его страдания - ничто по сравнению с тем, что чувствует эта девочка. Изо дня в день на ее теле появляются следы очередных пыток и издевательств. Она появилась на свет ещё до того, как я создал ваш мир и должна была привнести в него все самое восхитительное - ваши мечты. Ее зовут...
Зорг жестом оборвал фразу старика и прошептал: Поэтри.
Затем сел обратно на ступени и обхватив руками голову завыл. Он прекрасно понимал, что среди всего этого адского орнамента на теле Поэзии были и его отметины. Девушка подошла к поэту и прикоснулась лодонью его лба. Прохлада окатила Зорга.
- Ты холодна, как мрамор, Поэтри.
- Это потому, что я скоро превращусь в статуэтку и все из-за... - она опустила взгляд и умолкла.
Мерлин щёлкнул пальцами и образ девушки растворился.
- На ее теле и твои грехи, но благо, у тебя есть привычка постоянно совершенствовать написанное, потому они ее тяготят менее всех остальных. Здесь можно всё исправить. За этим ты и отправишься в Ад. Нужно, чтобы те, кто при жизни пачкали чернилами бумагу, преобразились из графоманов в поэтов.
- Да ты что, старый, белены объелся? Я при жизни и по хорошему, и по плохому с ними пытался. А здесь то что я могу? Они на том свете нагадили, а я на этом - убирай!?
Мерлин скривил физиономию, как после стакана теплого лимонного сока.
- Будучи в мире живых, ты был связан законами, заповедями и немного совестью. Здесь это больше не действует. Я даю тебе карт-бланш, причем полный. Скажи, что нужно, и тебе принесут все: от чистого листа бумаги до разделочного ножа мясника.
На лице Зорга заиграла дьявольская улыбка.
