Прочитайте, оставьте, пожалуйста, отзывы, где напишите, понравилось ли вам и стоит ли дальше писать, потому что у меня есть задумка, как дальше может развиваться сюжет. Заранее спасибо.
Полина. В Лондоне осень.
I часть
История Полины
Я знал её. Вернее, думал, что знаю. Полина нравилась мне своей таинственностью. Её взгляд постоянно уходил куда-то в пустоту и, даже когда она была рядом, мне казалось, что она где-то очень далеко. Полина все время была задумчивой. Я никогда не интересовался, почему. Полина была такой родной, Мне казалось, что я знаю, что она скажет, куда повернется, как и куда двинется.
Однажды вечером она сидела у камина. В свете огня ее темный силуэт выделялся в окне. В Лондоне в это время года почти каждый день идут дожди. Мимо меня по луже промчался кэб, и брызги из-под колес и копыт лошади полетели на розу, которую я держал в руках. У нас осенью вообще розы редкость. Эту мне привез брат из Италии специально для Полины. Теперь она грязна. Я бережно вытер лепестки. Капли дождя падали на нее, и от этого роза, выглядела свежей, как будто только что срезанной с куста и потому оставались еще капли росы.
У меня был ключ от квартиры Полины. Я тихо открыл дверь и зашел. В квартире было как всегда тихо и пусто. Полина жила только в одной комнате – там, где сейчас горел камин. Я зашел туда.
- Добрый вечер, Полина.
- Здравствуй, - тихо сказала Полина безразличным тоном.
- Ты опять грустишь. Почему?
- Потому что плохая погода.
- Ты всегда так отвечаешь. Может, придумаешь что-то новое?
- Не сердись. Пожалуйста.
- Ты мне не доверяешь? Но ведь мы знакомы так давно.
- Не волнуйся. Я доверяю тебе, как родному. Просто… пойми, я еще не готова.
Я подошел к ней сзади и обнял её за плечи.
- А когда будешь готова? Не отвечай. Я знаю, ты скажешь, что скоро, а на самом деле никогда.
- Джордж, ты опять! – она подошла к камину и залила огонь. Камин горел, наверное с самого утра, потому что, несмотря на плохую погоду, в комнате было очень жарко. После она зажгла керосиновую лампу. Затем подошла к креслу и резко села. И также резко заговорила.
- Сядь. Ладно, если ты так хочешь, я расскажу тебе о себе все.
Я думал, что сейчас начнется старая история о девочке сироте, воспитывавшейся в русском пансионе, а затем учившейся в Оксфорде. Именно так Полина и описывала свою жизнь.
Мы познакомились именно в Оксфорде. Я преподавал историю, а она училась на историка-археолога. Я сразу на нее обратил внимание. Умная и скромная, она просто училась. Однажды я предложил Полине ходить на дополнительные занятия. Она согласилась. Действительная, Полина оказалась очень интересной студенткой. Ее жизнь, несчастная и серая, не лишила ее всех положительных качеств. Она легко поддерживала беседу, понимала меня с полуслова, даже когда я был расстроен или сердит, она была настолько проницательна, что даже смогла однажды прочесть на моем лице смерть матери. Больше всего мне, конечно, нравился в ней ее интерес к предмету. Такое редко встретишь у девушек того поколения. В нашем университете вообще было мало девушек. Наверное, из-за того, что в это время образование не было очень доступно, но Полина все же добилась, того, чтобы ее приняли. Это упорная борьба за знания в течение нескольких лет меня тоже привлекала в ней.
Когда я попросил ее рассказать о себе, то услышал именно историю девочки-сироты. Занятие за занятием проходили, а я влюблялся в нее все больше и больше. Год назад, когда Полина окончила второй курс, я уволился оттуда. Мне пришлось уехать на три месяца в Италию, чтобы помочь брату. В это время там проходил промышленный переворот, в котором мой брат активно участвовал. Впрочем, неважно. За эти три месяца Полиной что-то произошло. Она бросила университет, стала сидеть дома и зарабатывать на жизнь тем, что писала небольшие статьи в местную газету. Более того, она продала дом в Оксфорде и переехала в Лондон, где купила квартиру на узкой улице близ Вестминстерского аббатства. Когда я вернулся домой, в почтовом ящике лежала записке, в которой значился адрес и подпись: «Полина О’Кейси». Я приехал по этому адресу, и с тех пор каждый вечер я прихожу к Полине и пытаюсь узнать, что же стало причиной такой перемены.
Полина продолжила:
- Я расскажу только один раз. Если ты что-то не поймешь, повторить это я уже не смогу.
Второго декабря, двадцать четыре года назад, у Алисии О’Кейси родилась вторая дочь. Девочку назвали Полиной. Спустя несколько минут после рождения Полины начался жуткий дождь, какого в Оксфорде еще не видели. Разбушевалась гроза. Деревья в саду рвало и кидало. А дом стоял крепко и твердо. Внезапно молния угодила в розовый куст, росший у крыльца. Цветы вспыхнули. Дом сразу же загорелся, - Полина отвернулся к окну. – Моя мать сгорела заживо вместе с отцом. Сестра Анжелика успела выбежать и вынести меня. Анжелике было около десяти лет. Она побежала к бабушке, жившей через три квартала. Бабушка нас приняла. Конечно, она много проплакала над погибшей дочерью. Но надо было жить. Больного сердца бабушки хватило ненадолго. Через восемь лет она умерла. Анжелике было очень тяжело. Университет ей пришлось бросить. Она устроилась в какой-то богатый дом домоправительницей. Хозяйка сжалилась и решила устроить мою судьбу. Она отправила меня в пансион, в Санкт-Петербург. Там я выучила русский язык. Через десять лет я вернулась. В этом доме уже были другие хозяева. Я спросила у них про Анжелику – они ничего не знали. Дом нашей бабушки стоял пустой, темный, одинокий. В нем давно уже никто не жил. В месте, известном только нам с Анжеликой лежал ключ, ржавый, тусклый. Им явно уже давно не пользовались. Я испугалась. Вдруг он рассыплется! В дом мне тогда уже не попасть. Но он не рассыпался. И даже с трудом, но все-таки повернулся. В этом доме я и жила до тех пор, пока не познакомилась с тобой. Я поступила в Оксфордский университет. Дальше ты знаешь.
- Ну а тогда? Тогда, когда я был в Италии?
- В Италии… В Италии… Тогда-то мы с Анжеликой и встретились. Только не так. Я мечтала о другом, Анжелика изменилась. Очень. Она вышла замуж за какого-то богача. Стала жадной, скупой. На следующий день после того, как они побывали у меня, ко мне пришел какой-то странный человек. Он был весь в черном. На глаза надвинута шляпа. Когда я закрыла за ни дверь, он снял шляпу. Я узнала в нем мужа Анжелики. Дальше я не стану описывать. Скажу только, что я была слишком слаба и не могла отбиваться. Около двух недель каждый вечер он так приходил. Я никому не могла сказать – он грозился убить Анжелику. На пятнадцатый день он вновь пришел. Он связал мне руки и положил на глаза черный платок. Он повел меня. Сначала мы ехали в кэбе. Потом зашли куда-то. Было слышно множество голосов, пьяных, мужских, грубых. По выкрикам я поняла: они играли на меня. Я похолодела. Спустя некоторое время я поняла: кто-то выиграл. Меня куда-то повели. Три дня я просидела в страшной комнате, темной и большой. Каждый вечер приходил этот кто-то, кто выиграл и… Прости, я больше не могу…
Полина помолчала и справилась с собой.
Я очнулась дома. В кресле перед камином. На чайном столике лежали двести долларов. И тут у меня началось. Я рыдала и кричала, осознавая лишь одно: со мной обошлись, как с девушкой легкого поведения. Я не знаю, что может быть хуже. Я продала этот дом, уехала в Лондон, решила даже поменять имя (боже мой, я же опозорена и лишена чести!). Перед отъездом я оставила тебе записку с адресом. Это был последний след Полина. Ее больше нет. Знакомься, перед тобой Шарлота Хэзел, двадцати четырех лет от роду. Это все.
Во время ее рассказа незаметно опустились сумерки. Я потрясенно смотрел на Полину. Эта девушка и вида не подавала, что во время моего отсутствия перенесла столько страданий!
- И как же мне теперь тебя называть?
- Как хочешь. Как тебе будет удобнее.
- Понимаешь, для меня не существует Шарлоты. Есть только Полина. Мо любимая Полина. Я найду его и отомщу за тебя.
- Не надо.
- Почему?
- Просто. Не надо.
- Ладно. У тебя есть портрет Анжелики?
- Зачем тебе?
- Потом узнаешь. Надо.
Мы слепо доверяли друг другу.
Полина подошла к шкафу и достала тетрадь.
- Здесь я рисовала ее сама, - она вырвала лист и протянула мне.
Я в восхищении вскрикнул:
- Как живая! – я никогда не видел сестру моей любимой и потому удивился, как они были непохожи. Что-то общее было, но…
- Полина, ты… - у меня не находилось слов. Я обнял ее. – Спокойной ночи, родная.
Полина вновь погрустнела, потушила керосиновую лампу и опустилась в кресло. Я едва слышал ее дыхание. На Лондон опустилась ночь. Лондон принадлежал осени.
Послесловие
Прошло несколько дней. Я так и не нашел ни Анжелику, ни ее мужа. В Лондоне их никто, как и следовало ожидать, не знал. Тогда я решил съездить в Оксфорд, чтобы там попытаться что-то узнать. Вчерашний рассказ Полины навел на меня какое-то состояние тумана, что ли… Я забыл о ее просьбе ничего не предпринимать.
Всю ночь я думал о том, что она мне рассказала. Многого я не понимал. К чему ее отправили учиться именно в Россию? В Англии тоже много подобных заведений. И была ли какая-то связь между этой ее жизнью за границей и последующими событиями? Возможно, Полина и сама ничего не знала.
На следующий день после моего решения об отъезде в Оксфорд, примерно за час до, того, как я должен был уйти, пришла девочка. Я ее сразу узнал. Это была соседка Полины сверху, что жила вместе с бабушкой. Их судьбы с Полиной были чем-то похожи. Эта девочка тоже была сиротой, только мать ее умерла совсем недавно от смертельной болезни. Эту девочку звали Мартина. Она принесла мне письмо. Письмо от Полины.
«Здравствуй, Джордж. Ты давно не заходил ко мне. Я понимаю, ты, наверное, занят. Я же хочу сообщить, что нашла очень хорошую работу, потому что мне надоело сидеть, сложа руки, и зарабатывать на хлеб статейками в газету, ничего не стоящими. Я буду работать домоправительницей в богатой семье. Мой хозяин против того, чтобы я строила личную жизнь хотя бы в первый год. В его доме большой беспорядок, так он сказал сам. Нужно, чтобы после смерти моей жены он восстановился как можно быстрее, это тоже его слова. Поэтому, я думаю, теперь мы не будем видеться совсем. Но я буду тебе писать. Обязательно буду. Я люблю тебя, Джордж.
Полина.
P.S. Присмотри за Мартиной и ее бабушкой. Я беспокоюсь. Мало ли что. Бабушка Мартины очень часто болеет.»
Я несколько раз прочитал письмо. И снова я ничего не понимал. Что же делает Полина? То она была затворницей, а теперь нашла работу, еще и в богатом доме… Эти непонятные события не остановили меня, я поехал в Оксфорд, где все равно узнать ничего не удалось. Никто из моих знакомых Анжелику и ее мужа тоже не знал.
Спустя несколько лет, за два месяца до смерти, во время последней нашей встречи, Полина объяснила мне все, что я не понимал. Эта история удивительной женщины восхитила меня так, что я решил написать ее, лишь поменяв фамилию девушки, потому что имя мне слишком нравилось. Далее я пишу от ее имени так, как Полина мне все рассказывала.
II часть
Не все золото, что блестит
На следующее утро, после того, Джордж, как я все тебе рассказала, я решила начать действовать. Нет, я не хотела жестоко мстить. Я просто захотела понять и разобраться в себе и своей жизни. Многое в своей жизни я не понимала. Я решила найти Анжелику и ее мужа, устроиться как-то поближе к ним, но так, чтобы они обо мне не знали. Что это могло мне дать? Я постепенно узнала бы о жизни Анжелики в то время, пока я была в России. Для меня было несколько удивительно, что меня отправили именно туда. В Англии есть много подобных заведений, говоря твоими словами. Еще мне хотелось понаблюдать за мужем моей сестры, чтобы узнать, что это за человек, что побудило его к этому страшному поступку. Кроме того, мне было интересно, один это случай или девушек было много. Со временем я узнала все.
Утром я собралась и уехала в Оксфорд. Я прекрасно знала, что в Лондоне они не живут. Тебе я решила ничего не говорить, чтобы ты не беспокоился.
Стоял чудесный осенний день. Я очень люблю осень. Кто-то это серое и слякотное время года ненавидит. А я за последний год очень с ним подружилась. Мой характер сильно изменился, я стала похожа как раз на осень, такая же серая и грустная.
На улице моросил мелкий дождь. Всего лишь сентябрь, 1879 год, а погода, как будто уже поздняя осень. Хотя в Лондоне, да и во всей Англии очень часто такая погода. Когда-то Мартина мне сказала: «Я люблю дождь. В нем можно спрятать свои слезы. И никто не заметит.» Последнее время я рассуждала также, хотя никогда не плакала.
В Оксфорде я сняла комнатку, ведь дом я продала. Дом Анжелики и ее мужа я нашла без труда. Соседи рассказали мне много нового, что произошло за это время.
Со времени тех событий прошло почти полгода. Тогда, полгода назад, в этом доме жило четыре человека, не считая прислуги: Анжелика, ее муж Кристофер, его сестра Кэтрин и свекровь Марта. Теперь Марта и Анжелика умерли. Я была ошарашена. Моя сестра умерла, и мне никто не сообщил. Но тут я сообразила, Полина О’Кейси тоже считали умершей, ведь меня теперь звали Шарлота. За полгода дом превратился во что-то непонятное. В доме не было хозяйки – Кэтрин было всего пятнадцать лет. Соседи говорили, что все хозяйство развалилось, да и Кристофер начал разоряться, намекали, что у него много карточных долгов.
В голове у меня созрело решение. Я чуть изменила внешность с помощью косметики. Перекисью водорода, как сравнительно недавно изобрели, я высветлила волосы, причем так, что они стали казаться чуть седыми. После всех перемен я стала выглядеть лет на сорок и совсем не была похожа на себя настоящую.
Кристофер принял меня на работу без возражений. Он меня не узнал и даже ничего не заподозрил. В доме действительно была нужна женская рука. Нет, прислуга в доме была, но не было того, кто мог бы направить их работу в нужное русло.
Дом был достаточно большой. На первом этаже располагались гостиная, кухня и столовая. Гостиная была богато обставлена. Тут стояли диваны, лежал турецкий ковер, висели картины известных французских художников, но это, увы, были репродукции. Хотя, наверное, на оригиналы у Кристофера не хватало денег. В книжном шкафу я нашла много интересной литературы. В шикарном камине весело трещал огонь, а возле него стояла корзинка, где, свернувшись клубком, лежала кошка, а рядом спали трое котят.
На кухне я познакомилась с поварихой и девочкой-поваренком. Поварихой оказалась женщина лет пятидесяти на вид, немка, это я заметила по произношению, работала она в этом доме очень давно, здесь родилась ее дочка Магдалина, которая сейчас была поваренком. Девочка лет четырнадцати мне очень понравилась. Симпатичная и скромная, в ее глазах горели огоньки, как будто это был маленький чертенок, но по ее речи и действиям я поняла, что в ней начинала расцветать девушка с живым умом, решительная и бесстрашная.
В столовой я встретила накрывшего на стол дворецкого, мужчину лет шестидесяти, чистокровного шотландца. Карл служил в этом доме более сорока лет, его приняли сюда еще когда была жива и всем заправляла бабушка Кристофера Анна. Этот мужчина мне сразу понравился, я почему-то чувствовала, что могу ему доверять. Такое же чувство у меня возникло, когда я познакомилась с Кэтрин.
Ее комната располагалась на втором этаже. Всего там было четыре комнаты. Одна раньше принадлежала Марте. Теперь там была библиотека. Когда я туда зашла, то ахнула. Сколько тут было книг! Потом мне дворецкий рассказал, что Марта очень любила книги. Треть своей жизни она посвящала чтению. Кристофер ее интереса не поддерживал, Кэтрин наоборот.
Вторая комната предназначалась для супругов Дэвидсон, такая фамилия была у хозяев дома. Анжелика умерла, и теперь в этой комнате спал один Кристофер.
Третья комната - это кабинет Кристофера. Тут он часам работал. Я туда даже не зашла.
А в четвертой комнате я нашла мисс Кэтрин Дэвидсон. Она сидела за книгой. Вот уж полная противоположность Кристофера. На кровати сидела девочка лет пятнадцати. На ее плечи спускались длинные волосы цвета белого жемчуга. Это было так необычно, что я вздрогнула, когда я ее увидела. Даже лицо было ярче, хотя кожа настолько была бледной, что казалось, сквозь нее будут видны все мысли, все сосуды девочки. Глубокий, мудрый взгляд глаз цвета полевых незабудок говорил о необычайном уме.
- Здравствуйте, - сказала девочка тихим и мелодичным голосом.
- Добрый день, - ответила я. – Вы, наверное, мисс Дэвидсон. Я ваша новая домоправительница, Шарлота Хэзел.
- Очень приятно, - девочка улыбнулась, - наконец-то в доме появится еще одна взрослая женщина, а то одна Кристина, повариха, старше меня. Даже служанка Мелисса младше меня на год.
- Вы можете называть меня просто Шарлота.
- А вы можете обращаться ко мне на ты. Понимаете, я чувствую, что вам можно доверять. А в людях я еще ни разу не ошибалась.
- Хорошо, Кэтрин. Я рада, что тебе понравилась. Искренне рада.
- Я надеюсь, мы станем хорошими друзьями. Мой вам совет – не доверяйте Кристоферу. Он никогда не говорит, что думает.
Этот короткий диалог подарил мне новую подругу. Мне показали мою комнату. Оказалось, что на втором этаже есть еще одна комната, которую я просто не заметила. Остальная прислуга жила внизу.
* * *
Со следующего дня я начала наводит порядок в доме. Оказывается, Ома только снаружи казался унылым. Утром Кристофер ушел на работу. И тут все как будто ожило. В доме осталось всего шесть человек, Кэтрин и мы, все остальные. Однако жужжание стояло такое, словно, это была ярмарка или какой-то праздник. Отправив Магдалину на рынок за продуктами, я принялась помогать дворецкому наводить порядок в гостиной. Я постирала занавески, высушила их, а он вешал. Разговор моментально завязался.
- Шарлота, разрешите задать вам нескромный вопрос?
- Вопрос вы уже задали. Но можно и еще, - улыбнулась я.
- Все-таки, сколько вам лет?
- Столько, насколько я выгляжу.
- Хорошо не хотите отвечать, я не настаиваю. Я не скрою, что мне шестьдесят четыре года. Я здесь уже давно работаю.
- Да, больше сорока лет, вы говорили. А вы хорошо знаете хозяина?
- Я вырастил его.
- Здорово. Расскажите мне о нем.
Я была рада такой удаче.
- Хорошо. Ему сорок один год, я появился, когда он только родился. Еще покойная госпожа Анна была жива. Кристофер рос беспокойным ребенком. Постоянно с ним что-то случалось, то подерется, то упадет откуда-нибудь. Учился с трудом и плохо. Единственное, что давалось ему, это математика. А все остальное не получалось. Когда мальчику было пятнадцать лет, умер его отец. Его застрелили разбойники с большой дороги, причем по ошибке. Первая и единственная любовь у него случилась в возрасте двадцати пяти лет. Тогда к нам в дом пришла работать домоправительницей некая Анжелика О’Кейси. Это была милая девушка восемнадцати лет. Добрая, щедрая, с первого знакомства с Кристофером она стала меняться. Когда они поженились, она стала скупой и черствой. Она жестоко обращалась с прислугой, не любила бедную Кэтти и даже ненавидела ее, потому что видела в ней соперницу в борьбе за наследство. Кэтти ничего не было нужно. Она просто хотела, чтобы ее любили. Но деньги ей были не нужны.
- Кэтти, это Кэтрин? – перебила я.
- Да. Кэт родилась спустя год после их замужества. Марта была еще совсем молодой женщиной. Отца девочки никто никогда не видел. Считали его без вести пропавшим. Марта обожала Кэт. Чудесная девочка. А вот два года назад начались странные вещи. Сначала из дома стали пропадать богатые предметы. Поговаривали, что Кристофер играет. Другие говорили, что ворует Анжелика. А очень злые языки думали на Кэтти. Про прислугу не думал никто, нам доверяли, нас проверили уже давно. Потом Магдалина, убираясь в кабинете хозяина, нашла там странный листок с именами женщин. Она подумала, что это его любовницы, но показывать Анжелике не стала. Показала только мне. Он до сих пор лежит у меня. Захотите – посмотрите. Далее раз в две недели Кристофер стал на сутки исчезать, а один раз две недели по вечерам уходил, - я задрожала, потому что догадалась куда, - после этого опять исчез на сутки. А потом… А потом убили Анжелику.
- Так ее убили?
- Не все так думают. Ее нашли с перерезанными венами. Рядом валялось лезвие. Но я точно знаю, что ее убили. В пачке было два лезвия. Ее вскрыли только в тот день и только тогда, когда убивали Анжелику. Рядом с креслом, где она сидела, я нашел окровавленный осколок лезвия. Оно, верно, рассыпалось. А рядом лежало целое, как будто она сама покончила счеты с жизнью. Говорили, что это могло произойти из-за того, что умерла ее сестра Полина. Но я повторяю, ее убили. А исчезновения хозяина продолжались. А потом… А потом также убили Марту. Я испугался за Кэтрин. И честно скажу, что рад вашему появлению. Кэтрин вчера мне сказала, что вы сразу подружились. Это хорошо. Оберегайте ее.
- Но я не смогу сберечь ее, если ее захотят убить.
- Старайтесь. Я тоже стараюсь. Пока она жива.
- И еще вопрос. Где работает Кристофер?
- Этого никто не знает. Даже Марта не знала этого. И Анжелика. Но в деньгах недостатка у нас нет.
- Загадка. Ноя ее разгадаю.
- Вы уверенная в себе женщина. Удачи. Я был не против, если бы вы развеяли эту завесу мистики и таинств, окутавшую Кристофера.
***
Через несколько дней я попыталась зайти в кабинет хозяина, чтобы там прибраться. Но дверь была заперта наглухо. Ни у кого не было от нее ключей. Ясно, что я не только собиралась там убираться.
Но удача в этот день мне все-таки улыбнулась.
Я зашла в комнату для прислуги. Ящик в шкафу Магдалины был задвинут не до конца, и оттуда выглядывала тетрадь. Совесть не позволяла мне заглянуть туда, но я попросила эту гостью, не в нужное вовремя приходящую, такая она, совесть, помолчать. И через минуту поняла, что правильно сделала. Совесть попросили помолчать еще с полчасика.
Это был дневник Магдалины. Я решила, что смогу найти там ключ к сердцу доброй и умной девочки. Суди сам, Джордж, какая она оказалась. Вот, что там было:
« 14 сентября 1877 года
Опять хозяин где-то сутки пропадал. Сегодня, я надеюсь, он посвятит меня в свою тайну ночных похождений. Попыталась подружиться с Кэтрин. Ничего не вышло. Черт, почему она такая умная, иногда создается впечатление, что она видит насквозь меня. И знает, что я скажу, и что я сделаю.
Вечер.
Да! Он рассказал! Дневник, ты себе представить не можешь, что он мне рассказал! Недаром значит, я рассказывала ему все-все о делах и сплетнях прислуги. Он назвал меня своей поверенной! Хорошо, Дневник, я поделюсь с тобой этой тайной!
Мы никогда не знали, где работает наш хозяин. Вот он мне и рассказал…»
Тут послышались шаги, я быстро сунула дневник обратно, закрыла ящик и стала искать в общем шкафу то, зачем я, собственно и пришла – книгу о расходах. Мои мысли занимала только строка: «Недаром значит, я рассказывала ему все-все о делах и сплетнях прислуги. Он назвал меня своей поверенной!». «С ней значит надо быть крайне осторожной, - думала я, - она рассказывает ему обо всем. А казалась такой доброй и искренней. Надо будет прийти как-нибудь и дочитать эту интересную книгу»
ID:
135188
Рубрика: Проза
дата надходження: 26.06.2009 10:52:54
© дата внесення змiн: 26.06.2009 10:52:54
автор: Dаш@
Вкажіть причину вашої скарги
|
