Странно держать в руках фотографии, впятеро старшие.
В них те же радости, те же уставшие лица.
Забавно: они уже умерли, старые, ставшие
Теми, кто кажется нам, молодым, небылицами.
Мы тоже станем прозрачными на просвет.
Фотобумага не в моде: останутся модули,
серверных полок ряды. Поколенье-аскет.
Вот она - жизнь, перекормленная до одури
Тем, о чем мало кто знал - то ли есть, то ли нет.
Мальчик в кепочке вертит в руках обветшалый альбом.
Для него то ли разницы нет, то ли так очевидно,
Что никто из людей, аккуратно распиханных в нем,
Даже близко не жил в наше время. Ему не обидно,
Что он не был знаком с темноглазым очкастым юнцом,
У которого в десять-то лет томный взгляд очень тяжел,
Что он звал не красавца-военного строгим отцом,
И не та молчаливая бабушка шарф ему вяжет.
Что не он из войны, что из ада, писал письмецо,
Не для девушки той, что присела в тени винограда
И о ком-то мечатет, забавно нахмурив лицо.
И не он где-то ранен. Какие там, к черту, награды?!
Тот военный с ногой без сустава в колене - не он,
Не позволивший доктору тупо отнять ему ногу.
Он не может представить, как это - и днем, и сквозь сон
Ощущать пистолет под подушкою и понемногу
Лишаться рассудка. Больница. А это потом,
Через годы - две дочки, как куколки. Шляпки-косички.
Он остался силен, неизменны былые привычки -
Только время от времени сны ему снятся о том,
Какой грустной бывала случайная перекличка.
Не он.
Мальчик всё пролистал и легко заигрался с котом.
И его не пугало, что с самой последней страницы
Прадедушка вдруг улыбнулся и замер. Котенок игрался с хвостом.
А малыш отмахнулся от выпавшей длинной ресницы
и убежал в дом.́
сильно & гарно
