Какая же ты...Скука - придумавать тебе кличку,
не стану вешать табличку,
всем же и так видно
по роже твоей бесстыдной,
по телу измято-ватному,
по запаху пудро-помадному,
и по охотничьей кради,
по гидроперитной пряди...
Слышишь, ты хуже, хуже,
любой из панельных леди!
Ты подлость в постели мужа...
***
Прости меня, слышишь, прости...
Я не знала, что все же вынесу,
из дремучего грешного Из лесу,
эту жгучую боль в горстИ...
Я несла ее, веришь, из подлости,
отомстить ли от безысходности,
я раздула ее до сотни бед,
чтоб плеснуть все в лицо тебе.
И от боли сошла я сума,
докатилась до едкой щелочи,
я кричала, что вы с ним сволочи,
а не те, кем была я сама...
Прости меня, слышишь, прости,
ведь я по твоей вине,
по выбеленной стене...
Чем не френч - под ногтями слой извести...
Мои губы лишь мною искусаны...
Уж прости меня пьяную, грустную,
искусительница искусная,
все в тебе извращЕнно-искУственно...
***
У меня сыночек, у тебя сыночек...
Между ними он - как условный прочерк...
Я готова насмерть подавиться кляпом
на вопрос нечастый: Мама, где мой папа?
На вопрос несчастный, без деепричастный,
есть ответ конечно, только он негласный.
Я порой не знаю, как тебя назвать,
на моей постели мягко ль было спать?
Из моей посуды - неужели слаще?
Папа, словно падаль, хищницей утащен...