Почти через день отцу приходилось вставать до рассвета и отправляться на грузовой, с фургоном, почтовой машине в соседний райцентр – крупный железнодорожный узел, где осуществлялся прием и отправление спецпочты. В машине, кроме водителя, обычно ехал один фельдъегерь, редко два, если принимать приходилось тяжелые метизы (металлические изделия) для войсковых частей. В одной из таких поездок папе помогал молодой спецсвязист Гриша Збрицкий. Хоть и тесно в кабине втроем, но в фургоне ехать не хотелось – холодно.
Закончив с делами на вокзале, мужики отправились в обратный путь. Дело было сухой поздней осенью, ехали в темноте, дорогу освещал ближний свет фар старого трудяги ГАЗ-51. Вдруг на дороге, вблизи лесопосадки, о машину что-то глухо ударило. Водитель сразу остановился. И Гриша (по инструкции вдвоем оставлять груз нельзя! ) выпрыгнул из кабины. «Лисицу сбили, - сообщил он. Я ее в фургон забросил. Будет жене на горжетку!» - по-хозяйски заключил он.
Когда машина въехала во двор районного почтового отделения, стало совсем светло. Фургон открыли. Тушка сбитого зверя лежала, вытянувшись поперек кузова. Во всю длину рыжей красавицы протянулась широкая темная полоса. «Так тут не рыжуха, а чернобурая! - со знанием дела заявил водитель. - Разве в наших лесах такие водятся?» При ближайшем рассмотрении выяснилось, что полоса – это блохи, плотной колонией высадившиеся по верху шкурки, поскольку тело лисы от осеннего морозца быстро остыло. Никто из мужиков не решился вытянуть из фургона будущую горжетку.
Еще два дня фургон обрабатывала спецсредствами местная санэпидстанция. О происшествии договорились молчать и, если что, уходить в глухую несознанку, поскольку в фургоне была еще большая картонная коробка, адресованная военторгу, а в ней для жен гарнизонного начальства приехали две шубы из песца!
Жаль, что обработали...Пусть бы начальство почесалось! 
Да, прикольная диверсия, однако! 
