|
История, о которой сейчас поведаю, произошла в брежневские времена. В одном поселковом правлении трудились несколько мужиков. Борис Андреевич – заведующий свинофермой, с виду симпатии не вызывал. Огромного роста, грузный, центнера полтора товарищ, имел одутловатое лицо с маленькими острыми глазками. Но и душой был наделён широченной, сердцем добрым и милосердным. Кто бы из сельчан к нему не обратился, войдет в положение и всегда делом поможет. За это его уважали, а промеж собой шутливо называли зав. Свинья. Его свата, заведующего складами, народ прозвал Киселём. Кисель был человеком таким же здоровенным, хитрым, но до крайности скупым. У такого снега зимой не выпросишь.
При всей разности характеров, сваты дружили между собой и частенько сидели за рюмочкой. А бывало так разгуляются, что пару дней из-за стола не выходят пока ящик беленькой не уговорят. Однажды зимой собрались погреться, да у Киселя запасы иссякли, а может и придержал, по обыкновению. Пошли к Степанычу. Степаныч всю свою сознательную жизнь работая в колхозе – шоферил на Газоне. Физической силой не отличался, был худоват и лыс, как горшок. Умом правда обижен не был, иногда мог и пошутить для пользы дела.
- Степаныч, выручай дорогой! Нужно в город съездить кой чего прикупить – попросил его Борис Андреевич.
- Не повезу. В выходной путёвки никто не даст – ответил Степаныч.
- Ну будет тебе, Степаныч. Никак впервой катаешься? – впрягся Кисель.
- Не повезу и точка! – отрезал Степаныч.
- Ну не упрямься, не упрямься Ефим. Подмоги нам. А мы со сватом пошепчемся с председателем и по весне стравим тебе новую резину. – пообещал Борис Андреевич.
Степаныч долго не размышлял. Новая резина его железному другу была ох, как нужна!
- По рукам – сказал он, протягивая свою худую ладонь просителям.
Погода портилась, когда старенький, шустрый грузовичок выехал из села. В тот год зима расщедрилась и снега насыпала вдоволь! Сугробов намела метровых, дорогу сковала льдом. Её убогую с неделю никто не расчищал и это доставляло неудобства. Легковой транспорт встал. Проехать можно было только на грузовом, да и то с немалыми рисками.
В кабине было невыносимо тесно. Двое сватов занимали почти всё её пространство, а Степаныча так придавили, что он бедняга вплотную прижимался к своей двери и боялся вывалиться. Как в таком положении он ещё умудрялся управлять машиной одному Богу было известно…
- На тринадцатом километре пост ГАИ – известил своих пассажиров Степаныч. – Путёвки у меня нет, полями в такую страсть не обрулишь. Что делать будем? – продолжал он свой монолог.
Тут зав. Свинья предложил:
- Остановят, скажешь главбух с ума спятил в Лашки везём... Как будем подъезжать притормози.
Вскоре машина остановилась. Из неё вышел громадный Борис Андреевич, снял фуфайку и в одной майке и жиденьких галифе с трудом, кряхтя, залез в кузов.
У поста, долговязый гаишник остановил машину.
- Ваши документы? – потребовал он от шофёра.
- А ваши? – невозмутимо, глядя на него, отозвался Степаныч.
Гаишник стал шарить по карманам, но к своему удивлению, удостоверения не нашёл:
- Ну ты чё не видишь, я – гаишник…
- В таком, случае, я – Владимир Ильич Ленин – сняв шапку и указывая на свою лысину, сказал с серьёзным видом Степаныч и тронулся вперёд.
- Тормози, Степаныч! Вон, глянь опять жезлом машет – сказал ему Кисель.
Степаныч остановился и вышел.
- Ну чего ещё? – буркнул он подошедшему гаишнику.
- Куда держите путь? – поинтересовался тот.
- В Лашки – коротко ответил Степаныч.
- В смысле, в Лашки? – продолжал гаишник.
- В том самом смысле. Главбух наш с ума сошёл, вот везём в психушку.
Гаишник глянул в кабину на угрюмого, серьёзного Киселя:
- Да что-то не похож он на психбольного.
— Это не тот, а другой. Тот в кузове отдыхает. Ты подойди начальник, глянь какие дела у нас… - ответил ему Степаныч.
Тем временем в кузове зав. Свинья продрог до мозга кости. Но роль свою осознавал чётко и когда подошёл гаишник, предстал перед его очами форменным психом. Стоя на коленях в грязной изодранной майке посреди кузова, обмотавши кисти своих рук бортовыми цепями и как-бы провисая на них, весь запорошенный снегом – он был похож на старого побитого пса.
Увидев гаишника, оживился и что есть мочи стал лаять по-собачьи, рычать и срываться с цепей своих, кидаясь на него. Ошарашенный гаишник отшатнулся!
После чего псих вскочил на ноги и припрыгивая ввысь, как гимнаст на арене цирка, заорал на распев:
- Отцепи меня, хозяин, отцепи!..
- Отцепи меня, хороший, от цепи… - и дёрнувшись, одной рукой попытался ухватить гаишника.
Гаишник отбежал к уже сидевшему в кабине Степанычу и ещё несколько минут, круглыми, страшными от испуга глазами смотрел на метавшегося в кузове, лающего психа.
- Вы бы его одели во что-нибудь… – с некоторой долей сочувствия в голосе проговорил приходивший в себя гаишник.
- А мы не одевали?! – сказал Степаныч – Только вот он всю одёжу повыкинул по дороге.
- И в кабину его нельзя! Кусается зараза! – мельком показав локоть левой руки, поддержал разговор Кисель.
- Он там поди совсем околел, а Вы нас задерживаете – обеспокоился Степаныч.
- Тогда доброго пути! Поспешите довести главбуха вашего целым – пожелал им изумлённый гаишник. А потом ещё долго стоял, смотрел на дорогу и теребил свой жезл.
Что было дальше история умалчивает. Но наверняка, мужицкая смекалка, ещё не единожды сослужила добрую службу нашим друзьям.
ID:
911412
ТИП: Проза
СТИЛЬОВІ ЖАНРИ: Ліричний
ВИД ТВОРУ: Вірш
ТЕМАТИКА: Філософська лірика
дата надходження: 18.04.2021 23:02:32
© дата внесення змiн: 27.04.2021 16:13:23
автор: Алексей Ильичёв-Морозов
Вкажіть причину вашої скарги
|
