В последнее время я так углубился в чтение Гоголя и работ о его творчестве, что поневоле нахожу у тех, кто творил после, - у кого рукав, а у кого обшлаг той самой гоголевской шинели, совсем как на Сорочинской ярмарке находили там и сям куски красной свитки. Ее, поиздержавшись, заложил в шинке черт, а шинкарь продал до сроку, отчего случились потом разные беды и многие несчастья. Да, именно, "Сорочинская ярмарка"! - первая история из "Вечеров на хуторе близ Диканьки" (1830), на деталь из которой я обращаю ваше внимание сегодня. Всего лишь на одну деталь - из неимоверного множества деталей, так расточительно-щедро украсивших тексты Гоголя; одну деталь, которую я обнаружил в творениях следующего, ХХ века, и совсем в других областях искусства.
Итак, недалекий Черевик приступил к своему куму с просьбой рассказать, что за красная свитка такая, о которой толкуют все торговцы и перекупки, и отчего не продашь ничего на той ярмарке, где появилась свитка. Кум, поупиравшись, рассказал ее историю, начало которой я вам только что напомнил: мол, черт, поиздержавшись и желая выпить кухоль, а может, и кварту или даже полведра горелки, заложил ее в шинке, пригрозив шинкарю: "Смотри, жид, я приду к тебе за свиткой ровно через год: береги ее!" Но шинкарю показалось скучно ждать сроку - а сукно на свитке такое, что и в Миргороде не купишь, огнем горит, вот и продал он ее какому-то проезжему пану. Но "бесовскую одежу" у пана украл цыган, а цыган продал перекупке, а та избавилась от свитки и сунула ее среди крынок с маслом на возу какого-то мужика - ведь покупать у нее товар совсем перестали; теперь и мужик не смог продавать свое масло и, смекнув, что к чему, попытался избавиться от свитки: "Схватил топор и изрубил ее в куски; глядь - и лезет один кусок к другому, и опять целая свитка. Перекрестившись, хватил топором в другой раз, куски разбросал по всему месту и уехал." И вот теперь если где на ярмарке покажется кусок свитки - там и черт, а где черт - там и не продашь ничего!
Но дело тем не кончилось, и для шинкаря тоже. Прошел год, и черт явился в шинок: "Отдавай мою свитку!" Шинкарь уперся: "знать не знаю, ведать не ведаю, я не я и хата не моя, поди, сатана, прочь". Черт ушел, а как стемнело, и "жид, заперши свою конуру и пересчитавши по сундукам деньги, накинул на себя простыню и начал по-жидовски молиться богу, - слышит шорох... глядь - во всех окнах повыставлялись свиные рыла... Жид обмер; однако ж свиньи, на ногах, длинных, как ходули, повлезали в окна и мигом оживили жида плетеными тройчатками, заставя его плясать повыше вот этого сволока".
Вот она, эта деталь: "свиньи, на ногах, длинных, как ходули" - образ отталкивающий, даже пугающий. Тонкие высокие ноги ассоциируются с пауками и прочими не слишком приятными насекомыми - а противоестественное сочетание хрупких паучьих ног с массивным свиным телом делает его неприятным окончательно, то есть нестерпимо противным. На таких ногах свиньи должны перемещаться очень быстро - опять-таки, противоестественно быстро, шаг - и они рядом. Жуткие мерзкие твари лезут в окна шинка!
Но поеживаясь от мурашек, бегущих и мечущихся по коже, как шинкарь в своей темной норе в бесплодных поисках убежища, невольно спрашиваешь себя: "Где я видел эти "ноги, длинные, как ходули" и массивные тела?" Как Петрусь из "Ночи на Ивана Купала", все думаешь и силишься вспомнить: "Постой, постой, забыл!", - пока, наконец...
...- Вспомнил, вспомнил! - закричал он в страшном веселье." У Сальвадора Дали! У него были массивные туши на тонких, как ходули, паучьих ногах, сразу на трех картинах были: "Сон, вызванный полетом пчелы вокруг граната, за секунду до пробуждения" (1944)  , "Слоны" (1946) и, вероятно, апофеоз этой паучьей ходульности и животной массивности - "Искушение святого Антония" (1946) , где дефилирует целое сонмище животных, пять слонов и жеребец, и все, как один, на вот этих гоголевских ногах, тонких, как ходули.
Символизм этого образа у Дали трактуют по-разному. Например, тяжеленные туши, на которых установлены различные соблазнительные символы, - это грехи; они могут обрушиться на голову св.Антония, потому что поддаться искушению очень легко - так же легко, как переломать эти слишком тонкие ножки. Или так: груз человеческих желаний превосходит силы и возможности человека и может обрушиться ему на голову в любой момент. Будьте осторожнее в своих желаниях!
И вот еще что: говорят, Дали до смерти боялся кузнечиков, и, мол, потому рисовал такие вот ножки слонам и лошадям (тогда, если до смерти, то не боялся, а испытывал отвращение). Про Гоголя известно, что он тоже кое к чему испытывал отвращение: к пиявкам, гусеницам и кошкам - но отважусь предположить, что не к этим тварям как таковым, а к их свойствам, то есть ко всему вертлявому, увертливому, податливому, прыткому, не вполне имеющему определенную форму, иначе говоря, ко всему, что напоминало Гоголю черта, как он сам его себе представлял и воображал (смотрите описания в "Ночи перед Рождеством", где у черта, например, вертлявая мордочка и такие тонкие ножки, что если бы такие имел яресковский голова, то он переломал бы их в первом козачке). Гоголь боялся ада - и выходцев оттуда рисовал как можно более отвратительными (смотрите "Вий" и весь гоголевский пантеон нечистой силы). Кроме того, в знаменитом библейском эпизоде об изгнании бесов из одержимого бесы вселились именно в свиней, что делает гоголевское решение и канонично-традиционным, и литературно-новаторским (образ свиней получил развитие в духе магического реализма и даже сюрреализма). Ну и, разумеется, свиней он подпустил к шинкарю как наиболее нестерпимых для него, нечистых животных.
Думаю, что и шагающие танки в "Звездных войнах" Кэршнера/Лукаса (1980) тоже как-то связаны со слонами и кузнечиками Дали, а через них - и с гоголевскими свиньями на ходулях.
II.2022
ID:
937149
ТИП: Поезія
СТИЛЬОВІ ЖАНРИ: Ліричний
ВИД ТВОРУ: Вірш
ТЕМАТИКА: Філософська лірика
дата надходження: 16.01.2022 12:05:14
© дата внесення змiн: 16.01.2022 12:05:14
автор: Максим Тарасівський
Вкажіть причину вашої скарги
|
