Не любит он писать стихи.
Кому нужны они? Ему ли?
Курган рифмованной трухи
Воспоминания надули.
Его тома отвергнет леди,
Порвёт их футурист-барон.
Его читают на том свете
Булгаков, Шелли и Харон.
Он счастлив? Может быть. Ночами,
Когда рыдает звёздный вальс
Мечтой с вишнёвыми очами –
Ранимой. Как любовный шанс.
Хмель одиночества. Дождь. Полнолуние.
Шторм диссонансов на языке.
Только мечта заменяет безумие,
Только слеза на впалой щеке.
Припомнит королевский взгляд
Поэт в жару сердечных колик.
Не позабудет яркий март
С его капелью зимней боли,
С его звездой блудливых снов,
Когда в сознании вся тина
Тонула в караване слов.
И снилась дева-Мессалина.
Он любит образ на холсте
Четверостиший и фантазий.
Неважно – с кем. Неважно – где.
Забыта сумма безобразий.
Жива тень музы на волнах.
Ему не надо ничего,
Ведь муза превратилась в прах.
Быть с тенью – вот мечта его.
Капли ничтожества. Мрак. Ожидание.
Тлю вдохновения быстро лови.
Только в мечте возможно признание
Только в бессмертной ноте любви.
