Растворяя в циане нестойкие перья белил,
облака раскрывают высокое солнце. Убил
жаркий северный ветер остатки прохлады и влаги.
Проступают солёные капли на старом челе,
высыхают у ручки чернила. Она — на столе,
потянулась к бумаге, но ей не хватило отваги
истекать раздраженьем на белый нетронутый лист,
он — как снег на вершинах в окне — безупречен и чист,
только сух, как под нёбом язык, и поэтому жажда
порождает молчанье. Мы с этою жаждой — на "ты",
мы не терпим друг друга, но ради его чистоты
сговорились не врать. Тот, кто первым сдаётся, однажды
уступает права на владение правдой. Старо
состязанье, как мир... Я — макаю в чернила перо!
26 июня 2011 г.
20:28(Мск)
