Засыпан город, заштрихован
он белым-белым, словно лист,
где я пишу тебя. И словом
вдруг оживает пианист –
декабрьский ветер, воет, вьюжит.
Из всех симфоний лишь одна
несёт свой крест, награду, службу,
и смысл той службы – в именах.
Их повторяет непогода,
тобой и мной звучит оркестр,
так близко. Близко мы от брода
в разлуке – северной реке.
Ты перейдёшь ко мне на берег,
следы покроют снежный наст.
И свяжет белым это «пере»
навечно наши имена.