В мае на улице К цветут каштаны. Они уже не помнят Ту Войну, не помнят руин , они помнят только парады.Среди них не осталось старых каштанов, которые могли бы под майским ветром нашептать истории, вернувшихся с Той Войны. Дома на улице К молчаливы, но они помнят. Они могли бы много чего рассказать о войне, ведь их строили взятые на войне в плен.В те дни на Площади рядом с улицей К стояли виселицы. Одних вешали, вторые строили, а третьи охраняли. Несчастье и боль не выбирает сторон. Этот секрет записан в глазах тех, кто охранял.
Так что каштаны улицы К майскими днями часто слышали «Лишь бы не было войны», «Чтобы больше никого не отправляли воевать» , дома на улице К пропитывались мыслями Знающих, о войне, которую не покажут в кино. Но слова эти и мысли стали эхом, плохо слышным отзвуком. Приведения с виселиц были изгнаны с площади кофейнями и бутиками. И это было правильно. Мир праху повешенных.Именем Холмарка и Беннетона, аминь. Так Площадь получила свою независимость.
Потом на площади остановились часы, в огне и дыме, зимней ночью. По законам фантастики или страшного сна на улице К время закрутилось в узел. Дома улицы К смотрели на то как на расстояние двухсот метров и семидесяти лет от ужаса виселиц и охраны, люди снова стояли на коленях. Смотрели как Улица К ушла на положение осады. Смотрели на баррикады. Так дома улицы К пришли к выводу. что семьдесят лет меньшее расстояние чем двести метров.
Ведь казалось, что бутики и кофейни –это всего лиш мишура. Казалось также, что судьбой Площади становилась революция. В октябре,ноябре или декабре не имеет значения. И уже виделось, что улица К, (пусть по ней никогда не проходил фронт) принадлежит войне. Не символически, не раз в году, не красиво и по парадному, а самой плотью разобранной брусчатки, под ногами бегущих от пуль людей, самим страхом и мужеством Знающих, в затихающем городе. В притихших городах.
