Туристическая группа собиралась для поездки в Сочи на вокзале поздно вечером. С интересом рассматривали друг друга, так как все были с разных предприятий и до этого никогда не виделись. Последним, шаркающей походкой, подошел старик – согбенная маленькая фигурка в линялом заношенном плащике. Глаз не видно было за нависающими седыми бровями. Провожала его такая же древняя старуха в потёртых одеждах, наверное, жена. Она смотрела с такой жалостью, будто отправляла его на верную смерть. Всё давала ему какие-то наставления и заботливо запахивала шарфик на старческой шее мужа. Я подумала: «Господи! И куда же он едет в таком возрасте!» Мне тогда показалось, что ему лет сто.
Когда мы садились в прицепные вагоны «Кременчуг-Адлер», старичок, каким-то образом, оказался в вагоне первым. Его соседкой по купе была молодая женщина с кондитерской фабрики. Понемногу знакомились. Старичка звали Ефимом Львовичем, его соседку – Катей.
Катя угостила всех фабричными карамельками и Ефим Львович, громко чавкая, смаковал дармовое угощение.
Утром Катя пожаловалась, что ночью старичок приставал к ней с нескромными предложениями. Я ей, конечно, не поверила, но когда мы вечером сошли на перрон вокзала в Сочи, не узнала Ефима Львовича. Он был в красной рубашечке, стройный и ловкий, с красивыми седыми кудрями. Из-под мохнатых бровей неожиданно ярко бле-стели бойкие чёрные глаза. Он сразу помолодел лет на тридцать, и тут же возглавил нашу группу, заявив, что он здесь уже третий раз в этом году и попросил называть его просто Фимой.
Впереди шла молодая девица в мини-юбке. Она оглядывалась, явно кого-то поджидая.
Фима, взяв меня за локоть, зашептал с еврейским выговором:
– Смотги! Загаза, кгутится. Заметила интегесного мужчину – меня! – и, мстительно оглянувшись на симпатичную Катю, добавил:
– А она ещё пожалеет, что побгезговала Фимой. А с Фимой надо дгужить. Вот вы все едете сюда тгатить деньги, а я – загабатывать, и я здесь хогошо загабатываю. Вы все деньги потгатите и пгидёте к Фиме, а Фима даст, почему не дать хогошим людям под хогоший пгоцент? А ей пегедай, пусть не подходит – не дам!
Я спросила:
– А как же Вы здесь зарабатываете?
Фима доверительно сказал:
– Тебе откгою секгет: я выиггываю в кагты у севегян на пляже! Вот как надо отдыхать!
Едва оставив вещи на предоставленных нам квартирах, мы собрались вместе, чтобы осмотреть вечерний Сочи.
Фима молодым козлом прыгал впереди так, что мы с трудом за ним успевали. Он кричал:
– За мной! К могю. К могю! – и быстро проскочив широченный центральный пляж, на ходу снимая одежду, нырнул в тёмную уже воду и кричал оттуда:
– Идите все купаться! Вода пгекгасная!
Был конец сентября. В Кременчуге было дождливо и холодно, а здесь был такой тёплый вечер, и мы стали робко входить в удивительно тёплое и ласковое море, спотыкаясь на скользких камнях.
Фима уже заплыл далеко.
Когда все вышли на берег, оказалось, что на радостях Фима потерял свои часы. Долго искали, но так и не нашли.
На следующий день мы с головой окунулись в курортный отдых: купанья, концерты, экскурсии на Эльбрус, Домбай, озеро Рица!. Фиму мы потеряли из виду – он ходил на свою «работу». Уходил очень рано – приходил очень поздно.
А однажды вечером, сияющий Фима пригласил нас всех на праздничный концерт в еврейский театр. Оказывается, был еврейский Новый год – «Рош-а-шана». Фима купил всем билеты и угощал нас в буфете еврейскими деликатесами. Он выглядел совершенно счастливым и еще более помолодевшим.
Отведя меня в сторону, сказал:
– Я здогово загаботал. Кому нужны деньги – пгисылай ко мне! Двоих с Вогкуты ободгал, как липок!
А ещё через день, я увидела Фиму на пляже с двумя девицами, явно нестрогого поведения.
Вечером нарядный Фима в новом белом костюме и красной рубахе, пробегая мимо меня, крикнул:
– Я – в гестоган, с дефочками!
Весёлой компанией возвращались мы в Кременчуг.
А когда вышли на перрон, последним, охая и согнувшись дугой, вылезал из вагона немощный дряхлый старик. Его снова нельзя было узнать. Это был Фима – великий игрок и великий артист.
Встречала его древняя и нищенски одетая жена.
И только я знала, что в старомодном, потёртом чемоданчике Фима привёз десять тысяч рублей – по тем временам, большие деньги.
Проходя мимо, Фима оглянулся. На одно мгновение седая старческая бровь приподнялась, и выглянул озорной чёрный глаз, подмигнул мне, и тотчас же спрятался.
2011
Оповідання супер! Життя різнобарвне. І Ви майстерно, пані Ніло, передаєте і сумне і гумористичне.
Мастерски написано! БРАВО!!!! 
