"Звени, Бубенчик мой, звени"...
"Дзинь-дзинь"...
Мобильная трель кокетливо передразнивала звонок у входной двери коммунизма.
"Буба! Бубенчик, птенчик мой!" - колотило в дверь грациозное тело Пыжика (Настасьи Прониной в паспортном девичестве).
"Чеши свои перышки в сторону двери, не то вышибу"!
Едва уловив то место, где ноги обычно бросают тапки, Буба спустил свой тазобедренный сустав с сонной кровати в мир живых, и, далеко не кавалеристской походкой, поплелся на встречу рыжему 30-летнему солнцу, восходящему с одной целью - запарить Бубенчика.
- Не разбудила?
- Непомерно.
- Православные отобедали уже в Маки-Доки, а ты в тапках...
- Я порочен.
- Ты ужимист, прижимист, режимист и плутоват. Одевай штаны и даём ходу.
Пыжик не всегда была умничкой с длинными ухоженными ногтями и трогательным безразличием.
Во времена дурашливого не коммерческого студенчества, её ногти ломались буквально от ветра, а умишка хватало, лишь, на покупку 30 страниц гламурного глянца.
- Костюм, Бубенчик, костюм! Мы к "ЛЮДЯМ", а не в зоомагазин.
- Я во всём одинаков. Одинаково неблагонадёжен.
- Ты неблагодарен. Но "читаешь" знатно!
Однобортный угловатый пиджак стеснял не только часть привередливой души, но и складку человеческого жира, мирно болтающуюся на теле чревоугодия.
Буба втиснул негодование в узковатые брюки, намотал морским узлом свадебный галстук и полез за рюкзаком...
- Рюкзак? Бубенчик ты хам!
- Я баламут.
- Ладно. Оставим его в машине.
- И меня заодно.
- Обожаю тебя! Летим!
Не детский Mustang, припаркованный на скорую ногу у сырого подъезда, поглотил две суетливые, гомонящие фигурки и улизнул в сторону света.
Продолжение, надеюсь, последует...
Людочка, времени в обрез... 
Рада!!! 
Спасибо!!! 
