Его лицо, как взгляд старинной вазы,
Как у безлапого медведя пасти,
Как пустота безчувственных ненастий,
При Солнце взор израненого глаза.
Она, в чувств утопая мешанине,
Имела праведности лик, небрежно
Хотевшая заполучить тот нежный
Кровоточащий палец Паганини.
Свою другую погрузил в мистерии,
К очередной его теперь рвало,
Он выпивал с ней свежее вино
Иль кровь из незатейливых артерий.
В закат часы бежали, сохли свечи,
Он принял виды жути и блудницы
Создав ей новый облик - дьяволицы,
Испепелил живьем ребенка встречи.
