Томился Блэйка томик, содрогаясь
От монотонных повторений мантр,
Да свечкою мерцающий во тьме,
Уныло завывал потухший Сартр.
Прикуривая дым табачных масс,
На окнах пчелы с ядом притаились,
Заблудших созерцал апостол Павел -
Глаза его над нами опустились.
Не виден боле над Землею Солнца
Диск и тьма нас всех берет в свой плен,
А ветхий змей поет нам колыбели
И прячет вой в них Junkers'а сирен.
Забыли люди идолово царство,
Сметались в кучу взлеты и паденья,
Взывая вновь к забытым лжебогам
Придались все мы страшному забвенью.
Уснул уже забытым Заксенхаузен,
Г.У.Л.А.Г.и тонут где-то всё в веках
Уж боле не читают прейскуранты,
Чтоб закупать по миру кхмерский прах, -
Разрушили мы миф опасный, но
К нему я снова слышу обращенье,
Как вновь ты возвращаешся к нему
И невзначай, все ищешь лжесмиренья.
Так было время и парламентерства,
Историй этих помниться немало,
О том, как развращали лес людей,
Лишая с белыми слезами мавок,
Про то, как клетки строили слепцы,
Мечтая зверя запереть в своей
Темнице - только это все пропало
И не был груз тяжелый снят с плечей.
Стою - и темень строит мне ограды,
Ах эта ночь - светило средь ночей,
Явился страшный хищник - государство
В трупнОй заразе с пят и до плечей.
И вот слова выстраиваются в ряд:
"Твоя любовь - лишь сущая петля!
У нас людей одна здесь есть дорога:
Пока живем - с тобой идет война!"
