Я довитые мхи проросли из-под глыб,
оживали слова под волшебным стеклом,
анонимные всадники выступали из мглы,
этот мир продолжался, и время текло.
Чешуя промелькнула, как россыпь монет,
и затягивал вглубь, так что скулы свело,
семантический омут со звездою на дне,
синтетический опыт прочтения слов.
Но пастух не давал развернуться волне
и исполнить октаву народным стихом;
самозваный редактор, пришедший извне,
оставался редактором и пастухом.
Мимоходом ругнул эклектический вкус
и бестрепетно правил антиномию вер,
Оказавшись камелией в самом соку,
призывал поваляться в душистой траве.
Имитатор метафор присваивал текст,
и всплывала, как тина, глухая тоска.
Деревянных клаузул циничный протез
отторгала живая здоровая ткань.
Искажая спонтанным влечением догм
аккуратный процесс равновесия звезд,
он открылся как пыльный сквозной коридор –
и оттуда по имени кто-то зовет.
За спиной рассмеялся лукавый борзо́к,
выжлецы́ ассонансов ушли в глубину.
Безобидный фасеточный прелый экзот
оказался на месте, куда я взглянул.
Но фартовый анапест не чурался цезур.
Но размашистый дольник прокладывал путь.
Чтобы выстрадал Марс затяжную грозу
мы считали его лихорадочный пульс.
Я искал в контрапункте атональных синкоп
ощущение жеста виртуальной руки,
интонации темы слепых облаков –
в композиции кратких и опорных глухих.
Агглютивные тропы проявлялись как гнев:
вызывали его, говорили о нем,
и трехсложные стопы горели в огне,
не боялись огня и питались огнем.
Я кроил переводы с языка катастроф,
реставрировал встык лапидарную речь,
но больные уродцы реликтовых строф
не хотели расти, изменяться и течь.
Содержание формы ломало размер…
Виноватое чтение через плечо
и попытки осилить уставшую смерть –
и надежда, что кто-нибудь это прочтет.
(1999)
Вот любопытно, мне больше всего понравился как раз тот катрен, который покоробил предыдущего комментатора.
**
"Мартина Идена" я прочел, как и полагается, в раннем отрочестве. Книга мне очень понравилась, и, кроме всего прочего, очень зацепил один персонаж -- друг Мартина, некий эксцентричный человек, написавший поэму "Эфемерида". Лондон очень убедительно рассказал о том, насколько классной была эта поэма. Мне потом довольно долго хотелось то ли прочесть, то ли самому написать эти стихи... И вот теперь у меня возникает ощущение, что я их читаю.
Мне обычно не нравятся поэмы. Я люблю, когда стихи коротки -- чтобы у меня был реальный шанс выучить их наизусть))) А здесь - один из редчайших случаев, когда я с удовольствием читаю поэму.
Ник.С.Пичугин відповів на коментар $previous_title_comm, 01.01.1970 - 03:00
Спасибо.
Должен сознаться, что отношение к поэмам у меня идентичное. Представляете, что я почувствовал, когда понял, что это именно поэма - даже не цикл, как "Лилит".
"Мартин Иден", Вы говорите? Не помню, не помню "Эфемериды". Хороший повод перечитать Лондона, а то все новое какое-то...
Ник.С.
Искажая спонтанным влечением догм аккуратный процесс равновесия звезд, он открылся как пыльный сквозной коридор – и оттуда по имени кто-то зовет. - единственное место, к которому придрался мой внутренний редактор. Время поменялось. И это напрягает
Ник.С.Пичугин відповів на коментар $previous_title_comm, 01.01.1970 - 03:00
