Ты одолел любовь измором,
В тлен обратил любви накал,
Ты был прекрасным режиссером,
Но обо мне свой фильм не снял.
Гротескно шевелил бровями,
Взасос, как Брежнев, целовал,
Вальяжно разводил руками,
Но чувствам воли не давал.
Красноречив был как оратор,
Мог в чем угодно убедить,
Жесток был словно гладиатор,
Рассекший Ариадны нить.
Ты был талантливым актером,
Сыграть мог гордость и порок,
Но, а любовь, чтоб без суфлера,
Ты до конца сыграть не смог.
Тебе кричала я: «Не верю!»,
Как Станиславский по утрам,
Захлопнула стальные двери,
Прикрыв нагого сердца срам.