Мы уходим дорогою лунною,
оставляя на грунте курсив.
В обе стороны, рваною грудою,
то́росы зазубренных глыб.
И межит голубую бесформенность
светом талым прочерченный путь.
И летят белоснежные вороны,
что мошка, на серебряный луч.
Позади в светлом каменном городе
кранов острые шпили, леса...
и цепляется месяц распоротым
жёлтым брюхом за остов креста.
Раскалёнными колкими брызгами
с чрева сыплется огненный дождь,
выстилая дорогу у пристани,
прожигая подмётки галош,
разлагаясь фосгеном прожекторов
в чёрной глади ночного порта
до рассвета, решёткой коллектора
защищаясь от вязкости дна.
Тряской узкой булыжной дорогою,
мимо сада с табличкой "Эдем",
погребальными шаткими дрогами
я покину чарующий плен
и взлечу над распластанным городом,
задевая крылом провода,
одиноким серебряным вороном,
покидая его навсегда.
OSAlx2018-12Петер Флётнер. Vanitas. Позолоченная бронза. Ок. 1535–1540
ЗЫ. т`орос, тор`ос. Слово происходит от саамского t¯oras, и в одном из вариантов нормы сохраняется ударение на первом слоге, как в первоисточнике
