II
Запечатлеть так стремится художник
беглым наброском движение, жест:
зеркало твой ненапудренный носик,
улыбку спросонья — миг женских естеств —
впитает. А позже не видим живого
под непроницаемым слоем румян,
лишь в омуте глаз отраженье былого —
притихший, под коркою снега вулкан.
Что видишь ты там в глубине его жерла,
что отблески слабого света таят? —
всё то, что по времени в сердце истлело.
Земля, где укрыться от адского пекла?
Чью душу заблудшую боги простят?
Того лишь, чьё сердце скорбело и пело.OSAlx2о24-о9
Гюстав Моро «Орфей у гробницы Эвридики», 1890II
So wie dem Meister manchmal das eilig
nähere Blatt den wirklichen Strich
abnimmt: so nehmen oft Spiegel das heilig
einzige Lächeln der Mädchen in sich,
wenn sie den Morgen erproben, allein,—
oder im Glanze der dienenden Lichter.
Und in das Atmen der echten Gesichter,
später, fällt nur ein Widerschein,
Was haben Augen einst ins umrusste
lange VerglÜhn der Kamine geschaut:
Blicke des Lebens, fÜr immer verlorne.
Ach, der Erde, wer kennt die Verluste?
Nur, wer mit dennoch preisendem Laut
sänge das Herz, das ins Ganze geborne.
Rainer Maria Rilke
