Зябкое, сырое, душное утро – а только такое и могло наполнить собой улицы после тревожной ночи, когда магнитная буря глумилась над мегаполисом, распирая гудящие черепа болью и кошмарами. Надо бы, конечно – но никак не возможно, ну совершенно не реально встать пораньше, пробежаться пешком до метро… Бледные, как жертвы вампиров, мучительно сосредоточенные мужчины и женщины впихивались в переполненный транспорт.
Наверное, конфликт начался за несколько остановок до того, как я втиснулась в эту машрутку: снаружи жизнерадостно-жёлто-оранжевую (в подпалинах грязи), а внутри…
Очень печальная женщина средних лет пыталась доказать кондукторше того же возраста, что ей нужна сдача. Кондукторша с негодованием отвергала её притязания. Кто знает: может быть, какой-то сонный пассажир, не считая, сгрёб спорную гривну со своей сдачей, давно вышел и уже открывает двери своего офиса, ларька или цеха? Или бледная бумажка выпала из вороха подобных, из неловкой, дрогнувшей на перекрёстке руки, и лежит, затоптанная до неузнаваемости, на липком полу?
В репликах пассажирки дребезжали боль и возмущение: такая обида! От этой неспаведливости вот-вот рухнет мир, и пусть рухнет, невелика потеря, раз он такой несправедливый! Может быть, ей, как и мне, снился в эту ночь конец девяностых, мучили до утра сны-воспоминания о попытках заработать хоть где-нибудь, хоть сколько-то, пока родное предприятие наскребёт на четверть зарплаты за пред-пред-педыдущий месяц? Или - огорчило то, что посторонний человек так легко оскорбил её правоту? Что вот так ни с того ни с сего тот, кто рядом - может оказаться врагом, посягающим воткрытую на денежку, на спокойствие, на достоинство?
И тут мужчина лет тридцати достал из кармана купюру, равнозначную той злосчастной, которую вот уже несколько пролётов делили женщины, и дал её пассажирке: «Пожалуйста, вот, возьмите, и не волнуйтесь. Правда, это не так важно». Женщина ещё догорала пламенем обиды. «Пожалуйста, возьмите ещё!» – предложил мужчина, спокойно и доброжелательно улыбаясь.
Ну что такое – одна гривна? Когда-то раньше (и, может быть, ещё впереди, не будем зарекаться) это – целый обед, но ведь сегодня – и правда мелочь. Улыбка мужчины напоминала: мы можем себе позволить эту потерю, да и не потеря это вовсе – так, не стоящая огорчения мелкая трата, а мы переживали не такое, но ведь пережили, и переживём ещё, если придётся, а сейчас – ну в самом деле, как прекрасна жизнь, если мы можем не беспокоиться из-за одной гривны! И надо ли продолжать с кем-то общение в формате "кто-кого", если гораздо ближе есть кто-то, кто предлагает совсем другое: приветливость, уважение и участие?
Вдумайтесь: его поступок вернул женщину из мира её кошмаров – в мир спокойствия и достоинства, вернул красоту на её лицо, и – только ли её? Ведь он всем, кто ехал в этой маршрутке, напомнил: мы достойны большего, мы можем радоваться и дышать свободно, и когда нам трудно, когда мы, может быть, даже теряем лицо – нам улыбнётся мудрая жизнь, и рядом окажется тот, кто спасёт нас от наших страхов, поможет нам устоять по-мужски лаконичным, лёгким и простым движением: ведь правда, ну что такое – одна гривна? Так немного, в общем-то.
ID:
173503
Рубрика: Проза
дата надходження: 23.02.2010 09:51:37
© дата внесення змiн: 23.02.2010 09:51:37
автор: Кузя Пруткова
Вкажіть причину вашої скарги
|
не думаю, что вернул красоту на её лицо. думается мне, что она до конца этого дня всё переживала о случившейся несправедливости 
