Обожаю, вернее люблю,
видеть солнце я на терриконе.
При закате оно на краю,
словно на позолоченном троне.
А копёр – необычный дворец! –
тоже золотом разукрашен.
Верхний шкив – золотой венец
самой важной из его башен.
Но… достаточно солнцу зайти,
и становится всё убого:
вагонетка сошла с пути,
забурилась на шпалы боком;
сигналист и откатчик вдвоём
ничего с ней поделать не могут.
Мы с Борисом сейчас подойдём
и окажем ребятам подмогу.
Боря в руки забурник берёт.
Под колёса кладу самоставы.
Напряглись все едино и вот –
вагонетка с породою стала
становиться на рельсы. «Ещё!
Дружно, раз! Ещё раз! Всё, порядок!»
Хорошо, когда чьё-то плечо
вдруг окажется помощью рядом!
… Над копром тускло светит звезда.
Полумрак сплошь под этой звездою.
Громыхают вдали поезда
с криворожскою нашей рудою.
За волюту её продадут.
А у нас нищета и плакаты.
Обещают, что скоро дадут
ящик ламп и дежурным халаты.
А мне надо не ящик, а семь,
чтобы свет был и над терриконом.
Как хочу, чтобы было нам всем
и по нормам и по законам,
чтобы мог любоваться всегда
я не только на шахте закатом,
чтобы гордо горела звезда
на копре, как когда-то.
Начало 60-х
